Пробуждение вышло тоже не ахти каким приятным, но хоть без пыток. Я открыл глаза и уставился в странный потолок над собой. Он выглядел, крайне необычно. Травяной покров, легко колышущийся ветерком. Перебарывая тошноту, возникшую через несколько секунд наблюдения за ним я, со всё более нарастающим удивлением, понял, что передо мной, крайне правдоподобная, но голограмма. Уши уловили легкий шум ветерка и тихое щебетание птичек.

— Что за черт? — буркнул я и сразу испугался. Похоже, падлы пытавшие меня ранее, что-то повредили в моем речевом аппарате. То невнятное писклявое мычание, что издали мои связки, прямо скажем, и лучший лингвист не понял бы. К моим счетам к неведомым мучителям добавилось ещё и желание, вырвать их поганые языки.

Внезапно, откуда-то сбоку, появилось нечто, отдаленно похожее на лампу моей дочери. На длинном гибком кронштейне было прикручено, что-то вроде крупной диодной лампочки. Вот она зависла надо мной, волнообразно мигнула голубым светом и убралась, куда-то за границу моего зрения.

С трудом повернувшись на бок, я ткнулся в стенку, похоже пластиковую. Такого физического бессилия давненько мною не испытывалось. Попытался оттолкнуться от стенки рукой и тут меня настиг шок. Он чуть не перевел моё и без того заметно нестабильное в эмоциональном плане состояние в истерику — чувство, ранее в жизни мне абсолютно незнакомое.

Ручка, что ткнулась в стенку, принадлежала уродливому карлику. В голове повисла пустота. К стыду своему, мне потребовалось секунд десять, чтобы вернуть себе самообладание и понять, что это просто детская рука. Вдумчивый осмотр себя, уже не отвлекаясь на внешнее, выдал новый повод для шока.

Маленькое тельце действительно явно было детским, однако, хотя куда уж хуже, было то, что с трудом оттянув странное покрывало, закрепленное по бокам к моему лежаку, я понял, что жизнь новая у меня теперь хоть и есть, только вот будет она наполнена «косметикой и мальчиками».

— Мальчиками, Йоперный театр и сельская филармония! Какая падла не просто реинкарнировала меня в девчачье тело, но и оставила мое абсолютно мужское сознание в памяти? Более того, давно и полностью сформированное, со всеми своими взглядами, привычками и уже почти неизменяемой ментальность, — невнятное мычание в которое вылилось моё возмущение, осталось без ответа. А потому я бросил шизофреническо-риторически пытаться вещать вслух, перейдя на мысленные терзания.

Нет, я конечно был сторонником реинкарнаций, более того, считал их естественными, основываясь строго на логике. Но при этом, абсолютно логичным же было и закрытие старой памяти, дабы не плодить психов и чтобы каждое новое рождение, позволяло познать разные грани бытия, не искажаясь опытом прошлой жизни.

С другой стороны, сама по себе новая жизнь — уже довольно много. Интересно, в какой из стран и времени я родился снова. Судя по тем речам, что я успел услышать, пока не отключился, — эта страна явно далека от моей Родины. Язык был странен и совсем не знаком. Утешало, что, судя по увиденным уже деталям, родился я в будущем. Теперь осталось выяснить, насколько далеком от моего прошлого. И существует ли, в чем я лично практически не сомневался, сейчас Россия?

Всё это и масса другого мне предстояло выяснить. При всех минусах нового положения, была и масса плюсов. Так то, что я принял за череду пыток, было банальными родами, от чего я снова испытал за свои эмоции стыд. Что же, хоть изучение языка местных явно было серьезной проблемой — время у меня было. А снисхождение ко мне от окружающих практически гарантировано. Какой спрос с ребенка, который только родился и вместо речей с осознанными реакциями, агукает и гадит под себя. Да, гадит, с неудовольствием понял я истинную причину пробуждения.

Что же, а жить можно и женщиной. Правда сомневаюсь, что моя сформированная мужская личность, будет органичной женщиной, ну, это уже проблемы того, кто ошибся в небесной канцелярии, оставив мне память. Да окружающих, что эту ошибку будут пожинать.

***

(малая гостиная родового дворца Дома Амидал)

— Джериал лэр Амидал, скоро это может стать не просто именем главы богатейшего Дома сектора Чоммелль, но именем главы Королевского Дома, — сухощавый старик с чуть запавшими глазами и прямым носом с горбинкой, пронзительно взглянул на своего собеседника — мужчину помладше, с определенной схожестью в чертах.

— Отец, не торопись. Времени еще много, мало ли, что может случиться. Даже если мы сочтем нужным спешить, ранее 16-летия выставлять кандидатуру Падме на замену старухе не получится. К тому же, та вполне еще может родить наследницу, — Джериал, глава Дома Амидал попытался остудить пыл старика. Тот, хоть и давно не являлся главой Дома, но в значимых решениях сын внимательно прислушивался к отцу.

— 16 лет — рубеж регентства. Я считаю, в идеале, что если будет возможность потерпеть, то стоит дождаться её 25-летия, когда она сможет стать полноценной королевой, а то мало ли кого выберут её регентом. Хотя и сильно сомневаюсь в такой возможности, — старик, лишь мягко улыбнулся в ответ на окорот сына. И продолжил: