— Как же не от тебя, когда твоё досье говорит, что именно ты кузнец своей судьбы. Та давняя история, которую я полагал уже закрыли — почти непреодолимый предел для твоего капитанства. Я уже трижды отправлял на тебя рапорт на повышение за эти годы. На днях мне намекнули, чтобы больше я бумагу не марал.

— Но, товарищ майор, вы же знаете, у меня не было тогда выбора.

— Запомни парень, выбор есть всегда, даже когда тебя съели, у тебя есть целых два приемлемых выхода, а если постараться так можно прогрызть и третий. Это не считая четвертого — полного бездействия и надежды, что твоя тушка вызовет сильную изжогу у того, кто тебя съел и он сам изрыгнет тебя наружу. А жесткое решение, почти всегда самое простое, что далеко не всегда значит самое правильное. Тем более для таких, как мы. Кому много дано, с того и много требуется.

— Когда мой друг, слабый интеллигент, безрезультатно потыкавшись в МВД, пришел ко мне с тем, что у него пропала сестра — у меня было два выбора. Послать его или помочь. Я помог.

— Да уж, помог. После твоей помощи, чуть международный скандал не произошел.

— Кто виноват, что её продали в бордель в Средней Азии? Уж точно не я. И не я виноват, что догнал партию «товара» только тогда, когда её уже привезли к доморощенным рабовладельцам. А когда передо мной стал выбор, сделать всё тихо и подгадав момент, но дав местным начать ломать молодую женщину и не только её, подготавливая их к работе, или работать громко и «с колес» — выбор был тоже однозначным.

— Терпеть, иногда, даже когда зубы скрипят и хочется порвать врага — вот наше кредо. Твоя порывистость привела тогда к кровавой бане, — майор осуждающе покачал головой и продолжил, — 12 трупов и дымящиеся развалины местного захудалого «Берлина». Которые потребовали от тебя в спешке бежать, виляя как заяц. Многовато, не находишь? Хорошо, что местные служаки мышей не ловили, да так и не поняли, кто перебил местный криминал, и скрылся с десятком баб бывших при борделе. А если бы поймали, тем более, что ты был серьезно отягощен грузом? Не будь у одной из женщин серьёзного папаши в Москве, тебя если и не посадили бы, но выкинули бы пинком под зад со службы. И уж точно не дали бы натаскивать молодняк в нашем центре. Но даже внезапный высокий покровитель не панацея. Как мне намекнули, твоя некоторая отмороженность не тянет на капитана. Старлей твой потолок.

— И что же, я так и уйду на гражданку старшим лейтенантом?

— Ну, по мне, не всё так безнадежно. Ты еще не передумал по рапортам о командировке в Дамаск, что писал ранее?

— Нет, товарищ майор. Я готов, хоть сейчас.

— Сейчас не надо, а вот в конце недели будет очередной рейс, полетишь на нем. А нынче я даю тебе три дня. Закроешь личные дела, что есть и в путь. Отработаешь хорошо, подыму вопрос о звании снова и буду настаивать. Но ты уж не подведи.

Командировка для меня сложилась не ахти. Хотя первые пару месяцев всё шло хорошо, но потом одна из наших групп попыталась взять коллег из Израиля, что работали спецами у «чёрных». Не заметив часть группы прикрытия, наши вляпались в неудачный бой, в следствии которого пришлось отойти, прервав выполнение задачи. При этом пару наших ребят попали в плен, подошедшей к израильтянам группе подкрепления.

Чуть позже наша группа была выброшена в соседний Ливан, где было, по сути — «Дикое поле». Там приземлился пилот сбитого сирийцами, во время нанесения им удара по САР (*), еврейского F-16. Эта операция прошла уже с успехом… для группы, но с неприятными частностями — для меня. Пилота взяли, а после, в тихую, обменяли на наших парней. Только вот мне та операция стоила ранения, которое привело к моему списанию на гражданку. Правда капитана мне всё же дали. По итогам операции и по выходу в отставку.

________________

(примечание)

(*) САР — Сирийская Арабская Республика.

Глава 11

«Бабочки Бредбери», или «слеза младенца» — благоглупость, которой нет места в реальной власти

(Настоящее. Набу)

Чуть более месяца назад, уже имея переданные мне дедом некоторые контакты с теневым миром Республики, я сделал заказ, над которым не раз размышлял и ранее. Каков будет итог заказа, я тогда еще не знал. Просто хотелось иметь возможность самому решать свою судьбу, не полагаясь на происки Силы или разборки местных сильных одаренных. Когда Мракс рассказывал о раскладах в Ордене он, невольно, положил на одну из чаш весов ещё одну вескую причину, наконец склонившую давно зревший вопрос к жесткому решению.