Заняв удачную точку на полигоне, стянул к себе все оставшиеся свои наземные дроны и организовал крайне сложную для взятия оборонительную точку. Снижение маневренности пошло ему на пользу и он не полез в общую свалку. В итоге, когда завалили пару его собратьев, он остался пусть и раненым, но единственным крайне опасным мехом на полигоне.

Что же до моей команды, то Лексан вел себя, как тот еще партизан. За весь финал он уничтожил несколько дронов противников и, лишь пару случайно подвернувшихся мехов. Большую часть времени он скрывался в складках местности. Причем затаившись на краю зоны контроля, раненого «голиафа» дома Джевил. Так они и соседствовали, два врага. зная о существовании друг друга и не имея возможности дотянуться до оппонента. Более того, каждый из них, отчасти, хоть и не желал этого, но помогал другому.

В самой концовке, когда осталось их лишь трое, «Страус» с юнлингом устроил игру мышки с кошкой, быстро высовываясь из укрытий в разных местах и выбивая один важный узел за другим. Лексан выскочил со стороны, где у «голиафа» в определенный момент осталось, лишь ионное орудие средне-ближнего действия. Не фатальное, которое выбивало работающую электронику и крайне пагубно действовало на щиты.

Мех, чуть искажаясь под пленкой щита, выскочил на открытое место, паля из одного из двух основных орудий и успел сделать десяток прыжков к «Голиафу», когда тот выстрелил ионкой. Щит лопнул, а мех попытался уйти в сторону, но ионное орудие ударило снова и мех Лексана, упав на одно колено, замер мертвым памятником. Во всех узлах, что находились в работе в этот момент в мехе, явно сгорела электроника и толку от него теперь не было.

«Голиаф» стал поворачивать главное орудие, чтобы показательно разнести поганца, который подставил его в самом начале битвы. И этот момент не могла не использовать юнлинг в «Страусе». Запустив оставшиеся три своих управляемых ракеты, которые так и не потратила ранее. Во многом выбитое мелкое вооружение «Голиафа», да почти все крайне немногочисленные элементы отстреливаемой ближней противоракетной обороны ничем не смогли помочь.

И хоть они сбили одну ракету, но пара других воткнулась в бок гиганта отрывая единственное оставшееся тяжелое орудие. Пилот меха запаниковал и попытался улететь, запустив на форсаже единственный уцелевший движок. Это была его последняя ошибка. Юнлинг метким выстрелом подбила и его, после чего, только начавший подыматься в воздух гигант, плюхнулся брюхом на землю. Да еще и раскинув в неподходящую сторону свои шагоходы.

«Страус», как в тире начал расстреливать «Голиаф» в самое уязвимое его место. В крышку ангара наземных дронов, что располагалась в «паховой» области гиганта. Десяток выстрелов и пробитие до реакторов. Гиганта разорвало пополам, а из верхней части меха в воздух выстрелили шесть спас-капсул пилотов.

Битва была завершена… или нет? Стоящий рядом со мной магистр Винду, чему-то улыбнувшись, сосредоточенно посмотрел на поле, чуть нагнувшись вперед. После чего, вдалеке, «Страус» юнллинга изобразил странное победное па, вскинув рельсотрон вверх и подпрыгнув в воздух. Не удивлюсь, если сейчас она в эйфории кричала, что-то вроде: «йо-хо-хо».

И даже было жаль, когда подпрыгивающий легкий мех, снесло мощным импульсом от меха Лексана. Паршивец обманул всех. Он явно ранее отключил большую часть систем, оставив, лишь питавшие щит и одно из двух основных орудий с ходовой. Эти три составляющих и сгорели, когда «Голиаф» ударил по электронике меха. И пока юнлинг добивала гиганта, Лексан запустил оставшиеся рабочими узлы, одним ударом действительно заверщив третий чемпионат «Битвы Мехов».

Дом Амидал победил, снова. На сей раз пройдя совсем по грани — конкуренция нынче ещё сильнее возросла. Последнее меня радовало, так как лило воду на мельницу силы будущего королевства.

Пусть и свою капельку, видимо, в этот успех внёс произвол магистра Винду.

Глава 18

Этот мир — большая деревня, или приятная выгода и неприятные последствия от неё

(Те же, там же)

— Как твоё имя юнлинг?

Я смотрел на ребёнка, что стояла передо мной. Три элегантные лекку на голове, да парочка только обозначивших своё наличие монтрал, мило смотрелись, в сочетании с надутым видом ребенка, у которого отняли конфету, когда он её уже развернул. И лишь тот, кто никогда этого не делал, мог бы сказать: «нет ничего проще, чем отнять конфету у ребенка». В реальности, это очень непростое действие. Как и показал этот финал.

Чуть в стороне, с независимым видом, но ещё больше раздувшись, только от противоположных эмоций, стоял Лексан. Его я уже успел похвалить. Он в финале прыгнул выше головы, даже двух голов. И вполне имел право на награду. Учитывая прижимистость его отца в плане карманных денег, полученная доля выигрыша, в виде самой большой доли из мехов, бывших в финальной схватке, финансово полностью обеспечит Лексана не только на ближайшее будущее.

— Асока Тано… ээ, ваше высочество, — похоже, в последний момент ребенок вспомнил, как ко мне следует обращаться.