Вот и «ангар постоянного хранения», предназначенный для длительного содержания в нем небольших кораблей, которые эксплуатируются нечасто. Тут всего один корабль — «Куронэко», к нему-то Синкай и стремится.

Но совсем гладко все сделать ему не удалось: в ангаре за каким-то хреном ошиваются два тарга, и Катану они заметили сразу.

И, конечно, сразу бросились в атаку.

Синкай выхватил из ножен меч. Говорят, что даже если меч понадобится всего один раз в жизни, его нужно носить с собой каждый день, и Синкай Итагаки следовал этому правилу с того самого дня, как заполучил в личное владение семейную реликвию. Верная катана уже не раз выручала его в прошлом — и прямо сейчас надежда только на нее. Ну и на щит, уже разряженный.

Только один тарг выстрелил, и его очередь была коротка, всего две пули. У них тоже боезапас иссяк, и теперь они несутся на Синкая, занеся для удара свои клинкообразные, обклеенные режущими кромками лапы. Катана отбрасывает уже ненужный щит и становится в боевую стойку.

Старый меч против четырех лап-клинков.

Мастерство воина против примитивных инстинктов.

Человеческая воля против бездумной ярости живых машин.

Кто кого?

Тарги оказались весьма быстрыми, но уже изрядно подуставшими, так что с линии атаки Синкай легко ушел. Сейчас он мог бы легко полоснуть по слабо защищенной спине, но… клятва. Вот эти изуродованные монстры с закрепленным прямо на живой плоти механизмами, с вставленными в мозги и конечности имплантами — они все еще живые создания. Да, разума в них не больше, чем в насекомом, но клятва не убивать ничего живого распространяется и на насекомых.

Впрочем, она не лишает Синкая возможности защищаться.

Он поймал противника на развороте, острая катана легко прошла через твердую хитиновую оболочку, кость и снова через хитин, и вот угрожающая лапа-клинок падает на пол. Сокрушительная атака второго монстра промахивается, а Синкай разворачивается на левой ноге и впечатывает правую в спину тарга, моторизованный экзоскелет добавляет удару силы. Враг летит, кувыркаясь, через ползала.

Он парировал отбивом удар покалеченного тарга и легко отсек ему и вторую клинкоруку. Все-таки древнее, устаревшее мастерство фехтования дает кое-какие преимущества в мире, где холодное оружие вышло из обихода, а всякие там тарги, имеющие такое оружие от природы, полагаются только на инстинкты.

Завершая расправу, Синкай отбросил тарга от себя мощным маэ-гэри, затем уклонился от броска второго, вернувшегося, и красивым ударом подрубил ему ногу. Тот все еще попытался дотянуться до врага, но Катана уже у трапа «Куронэко».

Ура, он прорвался, не нарушив клятвы! Оба тарга живы, и даже тот, что с отрубленными руками, имеет еще две руки, поменьше, которыми может наложить себе жгуты, если нужно. Судя по тому, что крови был не фонтан, тарги вообще устроены иначе и потеря конечности для них не смертельна. Ну а если жгуты нужны, но наложены не будут… ну, это уже не вина Синкая, что бездумные твари не заботятся о собственной жизни, это их выбор… Ну ладно, не совсем их, за них выбрали их хозяева, превратившие их в полумашины.

Он закрывает за собой дверь, стряхивает с клинка кровь и прячет меч в ножны. Вот кабина пилота, вот кресло, в котором Синкаю так понравилось сидеть. Искины корабля и ангара запускаются без промедления, над головой появляется чистое небо.

Процедура запуска реактора, прогрев двигателей, плавный отрыв от земли. «Куронэко» послушна воле своего пилота, все системы в норме.

Взлет!

От космодрома до запасного ангара — три километра, и у противника нет средств противовоздушной защиты, так что Синкай уходит в сторону без помех, его противозенитный маневр — исключительно мера предосторожности.

Он набирает высоту, наслаждаясь полетом. Планета чужая, но небеса везде одинаковы, и пьянящее чувство полной свободы то же самое.

Ну, верней, Синкай в этом уверен: точно он не знает, дома, на Земле, он не умел ни на чем летать.

Удалившись от базы на двадцать километров по горизонтали и столько же по вертикали, он разворачивает корабль и на миг зависает в небе с околонулевой скоростью. Над головой у него — только звезды и чернота космоса, и где-то там, в этой черноте, летит вокруг звезды по имени Солнце голубая планета. А на ней такая далекая, но такая родная Япония.

И на ней — гора Каймон. Та самая, на которую он поднимался, намереваясь умереть. Та самая, над которой пролетали летчики-камикадзэ в своем последнем полете. Что ж, можно считать, что Синкай все-таки пролетел над горой Каймон.

Он развернул «Куронэко» и устремился вниз.

Даже с такой высоты он видит задымленный космодром, на котором все еще кипит сражение, так что навигация ему не нужна.

— Принимаю полное управление на себя! — приказал он.

«Режим ручного управления включен».