— Кстати, — окликнул его от двери Эвада, — забыл сказать тебе одну вещь… У нас многоженство в порядке вещей. Лучшим достаются лучшие женщины, и не одна. Чем дальше вниз — тем все печальней, особенно для мужчин. Если вдруг ты думаешь, что и у тебя будет хоть какая-то, но подруга… зря. Понятие «внизу» довольно растяжимое, есть свои градации, но в самом-самом-самом низу на самом-самом-самом дне, где сейчас находишься и ты, люди живут и умирают в одиночестве. Помни об этом.

* * *

Некоторое время Леонид провел, слоняясь по кораблю, а потом улегся на койку в кубрике и приказал искину почитать ему что-то забавное. Искин выбрал «Джентльмен с Медвежьей речки» Говарда, и Леонид, посмеиваясь, скоротал пару часиков. Благо, соседи по кубрику — Паскуда, Донжуан, Горец и Якудза — на редкость спокойная компания, не спрашивающая «а что смешного?», даже когда в одном эпизоде он в голос засмеялся. У андроидов по сравнению с живыми людьми тоже есть кое-какие преимущества.

Внезапно искин прервал чтение на полуслове.

«Прошу прощения, сэр. Искин медмодуля сообщает, что пациент вышел из состояния медикаментозного сна на два часа раньше расчетного времени и уже почти пришел в сознание».

— Передай — я иду.

Когда Леонид вошел в медицинский отсек, Итагаки уже принял сидячее положение и растерянно моргал. Услышав шаги, он повернул голову.

— Леон? Что случилось? Почему я без одежды? И вообще, где это мы?

— Ну, если коротко — то добро пожаловать обратно в мир живых, Синкай. Харакири отменяется.

Новость никак не впечатлила Катану: он ее, видимо, толком не осмыслил, так как все еще находился под сильным воздействием медикаментов. Вдохнул полной грудью и сразу же закашлялся. На ладони, которой он прикрыл рот, сразу же появились красные капельки.

— Какого черта⁈ — воскликнул Леонид. — Медмодуль, твою мать, ты его не долечил!!

— Процесс лечения закончен, — отозвался женским голосом на чистейшем английском искин медмодуля. — Небольшое остаточное количество крови все еще присутствует в легких, но целостность сосудов восстановлена, кровотечения нет. Пациент, вам требуется еще обезболивающее? У вас наблюдается пониженная реакция на обезболивающие препараты, предположительно, из-за долгого употребления.

— Кто это говорит? — завертел головой Итагаки.

— Искусственный интеллект медицинской капсулы, из которой вы только что выбрались.

— Вон тот серый ящик у стены, — показал пальцем Леонид. — Ты вообще как?

Японец вместо ответа потер грудь и с недоумением себя осмотрел:

— Болит, только… где швы?

— Подаю обезболивающее внутривенно, — сообщил медмодуль.

— Вау, вот так получше…

— Отключаю пациента от системы подачи медикаментов. Рекомендуется профилактическая проверка в течение двадцати часов, — сказал медмодуль и отключился.

— Значит, смотри какое дело, Синкай. Тебе внутрь залили пару миллиардов миниатюрных нанороботов, которые выпилили к чертям собачьим все лишнее. Из побочных явлений — если моча поменяет цвет, то это ничего страшного, наномашины отработанные выходят.

На лице Катаны появилось недоверчиво-удивленное выражение:

— Слушай, Леон, а где это такие технологии есть, и как ты-то к ним доступ получил?

Леонид вздохнул:

— А это правда так важно прямо сию секунду? Понимаешь, я предпочитаю возвращать долги той же монетой, которой получил, и, по счастливому стечению обстоятельств, оказался, так сказать, платежеспособным. Вот и все, это главное, как бы.

Итагаки молчал, наверное, минуту.

— Все никак не могу слова подобрать, — признался он. — Эмоции захлестывают… Это как жить пару месяцев, зная, что уже все, а потом… потом раз — и словно смертнику в последний момент приходит помилование… И снова куча лет впереди…

Леонид тяжело вздохнул.

— Тут есть одна проблемка. Медмодуль не может обнаруживать отдельные вредоносные клетки, и болезнь вернется через несколько месяцев…

Но посветлевшее лицо японца не изменилось.

— Несколько месяцев… Все равно спасибо тебе, Леон, и за них. Ты не представляешь себе, как это много — несколько месяцев… Столько всего можно успеть…

— Эм-м-м… Ты не так меня понял, Синкай. Я имею в виду, что ты проживешь не месяцы, а сколько тебе будет отпущено, может, и пятьдесят лет. Просто теперь ты зависим от этого вот медмодуля или другого такого же, который будет проводить профилактику каждые несколько месяцев…

— И… где их искать? Где мы вообще находимся?

— Вот тут мы подходим к самому интересному… Мы летим туда, где таких модулей полно…

— Летим⁈ Мы на самолете?

— На корабле.

— Летим на корабле? У кого-то из нас английский плох, кажется.

— Нет, все нормально с английским. Мы летим на корабле со скоростью примерно два миллиона километров час… Корабль, как бы, космический…

На лице Катаны появилось скептическое выражение.