На базу Кирсан попал только на третий день. Два дня он провел, шатаясь по городу и ночуя в выделенной ему квартире. В самой квартире он предпочел ничего не трогать и сразу принести себе все, что нужно для двухдневной побывки — то есть, белье, еду и посуду. Ведь он тут только на два дня.

Эти два дня Скай особо остро ощущал свое одиночество: раньше у него был хотя бы куратор, в меру заботливый и дружелюбный. Теперь он далеко, и Кирсан совершенно один. За два дня он даже ни с кем словом не перемолвился, если не считать искина. Тоска зеленая.

По вечерам Кирсан глушил тоску «стимом» в ближайшем клубе, послушал нескольких неплохих музыкантов, но на него самого там обратили столько же внимания, сколько и на пустое место.

На третий день он на монорельсе попал на межконтинентальную станцию и вместе с партией груза и парой других пассажиров явно военной наружности отбыл на базу на борту транспортного летающего корабля.

Здесь его тоже никто ничего не спросил, только при высадке уже на базе искин сообщил: «Получены инструкции маршрута. Указать?»

— Укажи.

Следуя за стрелочкой, Скай прошел через пункт охраны, причем ничего никому не предъявляя, и добрался до меньшей посадочной площадки, где его уже ждала легкая военная летающая машина. Что это боевой аппарат, Кирсан сразу понял по наличию пары автоматических турельных установок со сдвоенными стволами.

Он взялся за ручку дверцы, помеченной искином, и заглянул внутрь.

— Э-э… привет?

— Привет, — сказал пилот, — садись и погнали.

— Надеюсь, не на войну,- сказал Кирсан, закрывая дверцу.

— Да нет, какая война?

— Ну мало ли… Меня же в порядке экзамена просто взяли и сбросили с орбиты на планету, без предупреждения и объяснений. Просто — «это война, отвоевывай планету».

— Ха-ха-ха, да, с легатами такое, говорят, бывает.

Машина легко и плавно оторвалась от земли и понеслась, набирая скорость. С момента высадки из транспорта и до взлета на этом аппарате прошло менее пяти минут, из которых Кирсан не потерял на всякие разговоры и проверки ни секунды. Приехал, высадился, пошел по присланному маршруту, сел, взлетел. Что и говорить, военная система балларанцев работает быстро и эффективно, причем для постороннего наблюдателя, каковым Скай был раньше, это не казалось очевидным. И только став частью системы, он внезапно прочувствовал это.

Кирсан оглянулся на уменьшающуюся позади базу и понадеялся, что неизвестный маршрут приведет его к каким-нибудь заметным переменам. Уже даже все равно, к каким — лишь бы не так, как до этого.

Летающая машина — судя по всему, занимающая «нишу» транспортно-ударного вертолета, только с антигравитационным способом удержания в воздухе — со свистом пронеслась над пустырем, над лесом, пересекла реку и достигла еще одного пустыря, после чего пошла на посадку. Пилот — не чета «штурмовичке» Хэш — посадил машину с одного захода, не примериваясь, практически без перегрузки и удара. Ведь могут же некоторые нормально водить!

— На месте, — лаконично сказал пилот и вылез из кабины.

Кирсан вылез следом и увидел, что рядом стоит еще один гравилет, но побольше раза в два и, судя по массивным стволам на пилонах и отсутствием признаков пассажирского отсека — тяжелобронированный ударник.

Прямо на самом верху ударника сидел человек, чья поза почему-то напомнила Кирсану футбольного болельщика на трибуне.

Он помахал Скаю рукой и сказал:

— Забирайся.

Забраться на аппарат проблемы не составило, потому что гравилеты, взлетающие с места, не имеют развитого шасси и опираются на три небольшие выдвижные опоры с колесиками, при том что колесики эти нужны гравилету, видимо, только на случай буксировки на ремонт.

Как только Кирсан забрался наверх, пилот ударника похлопал по месту рядом с собой, приглашая садиться, и сказал:

— Привет. Я — командующий Текарса. Командую этой базой.

— Э-э… Приветствую. Я Скай…

— Ага, я знаю. О, гляди, начинается.

Гравилет стоял на холме перед пустырем, а пустырь этот оказался полигоном, на котором Кирсан сразу увидел элементы полосы препятствий, а посмотрев в направлении, куда показал Текарса, заметил холм, за которым поднимались клубы пыли.

В следующий момент из-за холма стремительно вылетела громадная боевая машина необычной конструкции.

Габариты впечатляющие: высота относительно небольшая для такой массы, чуть меньше трех метров, что сопоставимо с земным танком, правда, без ярко выраженной башни. Но ширина корпуса больше, чем у танка, а по длине так и вовсе в два раза.

Аппарат лишен каких-либо признаков колес или гусениц, но явно передвигается по земле, так как подпрыгивает на неровностях грунта, поднимая облака пыли.

— Что это? — спросил Кирсан.

— Боевая машина ближнего боя, бортовое имя «Оползень», свидетель славной эпохи и участник великих событий… Последний, остающийся в строю, все остальные давно в музеях и на постаментах.

— Устарели?