— Конечно же, никак… в случае с землянами. Но мы — не земляне. Мы находимся на уровне развития, который непостижим для большинства иммигрантов. У нас «государство» является собственностью граждан. Конечно, тут сам термин «государство» некорректен — но используем его. Давай на примере. Положим, ты идешь по Невскому проспекту, на обочине стоит полицейская машина. Ты открываешь дверцу и берешь оттуда… рацию. Это будет истолковано как что?

— Хищение госсобственности…

— То бишь воровство у государства. Но я не могу украсть у государства, потому что оно и так мое. Если я возьму рацию из полицейской машины — полиции у нас нет, но предположим, что есть — это будет называться «гражданин распоряжается своим имуществом».

— Хм… То есть, кто угодно может просто сесть в полицейскую машину и уехать, и это будет нормально?

— Ты прав наполовину: это может сделать кто угодно… технически. Только никто так не делает. И это точно не будет нормально. Если так сделаешь ты — у тебя должно быть очень веское объяснение, типа «мне понадобилось срочно отвезти в больницу тяжело раненого». Иначе ты отправишься обратно на ту самую лавочку, откуда я тебя забрал. Но тут есть момент. Если ты так поступишь — никто не удивится. А че удивляться, это же земляшка. Отправить уродца обратно и забыть. Если так сделаю я… это будет удивление и шок. Ко мне сразу прибегут врачи — проверять, что со мной не так и где я умудрился отравиться тяжелыми психотропными токсинами. Потому что здоровый я так бы не поступил.

— А землян у вас совсем не уважают, да? Обидно прозвучало — «земляшка», «уродец»…

Эвада вздохнул.

— А за что вас уважать? За то, что каждый год куча землян гибнет от голода, или за то, что примерно столько же гибнет насильственной смертью? За первую мировую вас уважать или за вторую? За Майданек, ГУЛАГ или Хиросиму? Все гораздо хуже, чем ты думаешь. Вы воплощаете все, что мы презираем и ненавидим. Вы лживы, жадны, глупы, эгоистичны и жестоки, причем к себе подобным. Мы ненавидим вас вдвойне за то, что вы наша дальняя биологическая родня и самим фактом своего существования бросаете на нас тень. Большая часть нас, узнав, что земляне устроили ядерную войну, с облегчением скажет: ну наконец-то, туда им и дорога.

— Ну тогда два закономерных вопроса… — мрачно протянул Кирсан.

— Почему мы забираем к себе землян и почему сами не стерли вас с лица Земли и памяти галактики?

Кирсан почувствовал, как у него вытягивается лицо.

— Э-э… да, только в обратном порядке. Как ты догадался?

— Ты не первый иммигрант, которому я это говорю. Ответ на первый вопрос довольно прост: мы делимся на балларанцев и вардоранцев. Одна раса, одна цивилизация, одна идеология. Но на местах есть некоторые различия в мировоззрении. Балларанцы — название нашего вида в целом и жителей нашей родной планеты — Балларана. Вардоран — вторая по населению наша планета, и мы немого иначе смотрим на вещи. Балларанцы не делают никакой разницы для двух разных землян — им все равно, кто ты и какой ты. Землянин — диагноз неизлечимый. А мы, вардоранцы, строго того же самого мнения о землянах в целом, но при этом признаем, что среди вас изредка попадаются индивиды, более-менее тянущие на определение «высокоразвитое разумное существо». А некоторым даже выдаем колоссальный кредит доверия… вот как тебе. Что же касается вопроса «почему балларанцы не уничтожат землян?» — то тут одновременно все очень сложно и в то же время просто. Мы — не вы. У нас есть четкое понимание того, как должен вести себя представитель самой развитой цивилизации в галактике и наивысшей формы разумной жизни, и мы неукоснительно придерживаемся этой линии. Если б мы стерли вас в порошок — пали бы на ваш уровень.

— М-м-м… Понятно, — сказал Кирсан и подпустил в голос ехидства: — то есть, расизм в высокоразвитой галактике процветает вовсю, да?

Эвада усмехнулся:

— Вы, земляне, любите подменять понятия. Вот когда белый хомячок говорит, что белые хомячки лучше черных — это расизм. Когда я говорю, что белые земляне в среднем умнее негров — это научно-медицинский факт. Но негры называют этот факт «расизмом»: обвинить другого проще, чем признать свою отсталость.

— И вот прямо сейчас я очень хорошо понимаю негров, — усмехнулся Кирсан. — Это немного неприятно, когда кто-то называет тебя низшим существом, а себя — высшим.