— А вот этого никто не знает. Представь, что ты на Земле хочешь получить права. Тебя проверят, можешь ли ты управлять машиной и знаешь ли правила. Потом ты захочешь купить ружье — тебя снова проверят, и проверка будет жестче. Потому что на права нет проверки на судимость, а на оружие есть. Потом ты захочешь управлять самолетом — тебя проверят снова. Соберешься лететь в космос — снова проверка. И если не туристом, а космонавтом — то вообще трындец какая сложная. Захочешь работать в разведке и службе безопасности — снова проверка, на детекторе лжи в том числе. В общем, чем больше ответственность у того занятия, которым ты намерен заниматься или у той роли, которую тебе намерены поручить — тем жестче проверки. Это нормально.

— Но тут же вообще на ровном месте, без причины. В чем смысл?

— В том, что по-хорошему многие проверки иммигранта было бы круто проводить в первый же день, но это невозможно. Потому они проводятся по факту появления возможности. Например, вот эту проверку можно провести только после того, как у тебя появится напарник, с которым ты успел сработаться немного. Пока ты у нас недолго — проверки будут. Со временем их будет все меньше. Чем лучше у тебя будет, так сказать, «жизненный послужной список», тем меньше у окружающих будет необходимости тебя проверять. Правда, тут еще такое дело, что право провести проверку кого угодно и чего угодно есть у всех, в том числе и у тебя. Тебя может проверять кто угодно по своему усмотрению, и ты тоже можешь проверить, например, Дирк, если сочтешь нужным. Только перед этим желательно обзавестись «свидетелем».

— То есть?

— У Дирк были свидетели — командующий и я. И потому ты знаешь, что она не хотела тебя обидеть, просто проверяла, причем даже не по своей инициативе. Без этого, полагаю, ваши отношения были бы испорчены. Захочешь кого-то проверить — вначале спроси совета, как это лучше сделать и стоит ли. Ну или как вариант, твоя проверка должна быть не такой явной и жесткой.

— Эх, жизнь моя жестянка… Ну понятно. Слушай, а что это за бегемотик такой у тебя в кабинете был?

— Это и есть те коллеги, о которых я говорил. Просто они с другой планеты. Обмен научными данными, так сказать.

— Забавно выглядят. Они тоже космическая раса, да? Со своими звездолетами и прочим?

— Ну да, а что?

— Да так, ничего. Мне просто стало интересно, а как воюют настолько маленькие существа. Он ведь даже автомат не поднимет.

Эвада хмыкнул.

— Конкретно эти — никак. У них в принципе нет оружия и никогда не было.

— Ого…

— Чтоб ты понимал — не они одни такие. В галактике из примерно ста пятидесяти разумных видов более десяти совершенно не имеют армии и оружия, некоторые никогда его не имели вообще. И еще есть такие, у которых какое-то оружие есть, чаще покупное, но которые никогда ни с кем не воевали, а свой этап междоусобной вражды прошла задолго до выхода к звездам.

Кирсан почесал макушку.

— А как так получается, что в галактическом содружестве полно более или менее агрессивных рас, но при этом многие не имеют оружия?

Кирсан почесал макушку.

— А как так получается, что в галактическом содружестве полно более или менее агрессивных рас, но при этом многие не имеют оружия?

Эвада усмехнулся.

— Ладно, вот тебе короткая лекция о межгалактической политике. Понимаешь, самое-самое главное, что у тебя может быть — не армия. Военная мощь важна, но она не главная. Авторитет и репутация — вот главное. Например, «первый круг» в галактике составляют одиннадцать самых развитых, древних и сильных рас, из которых сильнейшие мы, именно Совет Одиннадцати, по сути, рулит Содружеством. Но все одиннадцать рас «первого круга» в военном отношении слабее остальных рас, если те объединятся. Мы правим галактикой не силой оружия, а силой авторитета и престижа. В галактике бывают войны, даже между членами Совета. Но есть одна особенность всех этих войн: «сильные» воюют только с «сильными». На того, у кого оружия нет вообще, напасть невозможно.

— Почему? Запрещает какой-то галактический закон?

— Нет, запрещают фактические реалии. Предположим, космические кошки нападают на космических мышей. Мыши просят помощи — и со всех уголков галактики сбегаются сильнейшие, например, бульдоги, волки и медведи, чтобы защитить слабых и тем самым приумножить репутацию и авторитет. Так что если у тебя чешутся руки — тебе придется найти равного противника. «Слабый» позовет на помощь «сильных» и тебе быстро разъяснят, что ты очень не прав. Война может произойти, только если обе стороны хотят воевать.

Кирсан ухмыльнулся.

— Блин, у меня в голове вырисовалась дюжина способов злоупотребления защитой сильных…