Все же нет. Пайлир не стал бы лгать. Эленсия и вправду потеряла память. Такая вот ирония судьбы…

Сами собой тут же в памяти вспыхнули те ее перепуганные слова насчет Спеира: «Фабиан, а что, если я…я на самом деле подельница Спеира в его темных делишках?..»

А ведь у него в тот момент и мысли не было, как же она близка к истине…

Только что теперь со всем этим делать?!

Да, Эленсия не помнит, кто она. Но, может, ли это оправдать ее теперь? Стоит ли из-за беспамятства списывать со счетов ее прошлые деяния?

Нет.

Ни о каком прощении не может быть и речи. И уж тем более не может быть речи о том, что связать свою жизнь с этой лживой негодяйкой.

Но и отдать ее под суд он ведь тоже не сможет!

Что ж, выход очевиден…

До самого утра Фабиан просидел в кресле, не сводя взгляда с Эленсии. Буря в душе не только не унималась, но, казалось, только усиливалась, болью разъедая его изнутри. А боль порождала злость. Злость порождала холод. И эти часы ожидания хотя бы дали шанс собраться всем своим самообладанием.

Первые лучи солнца заскользили по кровати, прямо по подушке. Потянувшись, Эленсия приоткрыла глаза.

- Фабиан?.. – пробормотала она сонно.

Такая прелестная ото сна, чуть растрепанная, обнаженная под тонким покрывалом…

- Что-то случилось? – смотрела на него встревоженно. Села на кровати, кутаясь в покрывало. Похоже, интуитивно чувствовала, что что-то не так.

- Нет, ничего не случилось, - Фабиан говорил ровно, без каких-либо эмоций. – Нужно всего лишь сразу расставить все по своим местам, чтобы не возникло недопониманий.

Она хоть и нахмурилась, но, скорее, озадаченно. Ничего пока не говорила, просто слушала его.

- Ты должна понимать, что прошлая ночь совершенно ничего не значит. И, естественно, и речи не может быть о том, чтобы ты могла бы в дальнейшем стать моей супругой. Что бы я тебе вчера ни говорил – знаешь, чтобы затащить в кровать и не такое сказать можно. Впрочем, как раз таки в постели ты меня вполне устраиваешь, так что какое-то время я готов содержать тебя в качестве любовницы, пока не надоешь. А после, так и быть, порекомендую тебя кому-нибудь другому, так что без средств на жизнь и возможности их заработать ты не останешься.

Не сомневался, то сейчас она начнет плакать и причитать, мол, Фабиан, как ты мог, я была уверена, что у нас все серьезно, о нет, любимый, не будь так жесток.

Но нет. Эленсия даже голос не повысила. Такая хрупкая и беззащитная сейчас, по-прежнему в одном покрывале, она ответила вполне спокойно, и даже тон-в-тон:

- Увы, Фабиан, хоть я, может, тебя в постели и вполне устраиваю, но, уж прости, ты меня в постели не устраиваешь совершенно. Так что ни в качестве любовника, ни в качестве, упаси высшие силы, тем более супруга, я тебя точно не рассматриваю.

А ведь был уверен, что никакие ее истерики не пробьют броню его невозмутимости… Только она вообще эмоций не показывает! Но как же сложно совладать со своими!

Как же сдержаться, чтобы не сорвать сейчас с нее покрывало, не овладеть ею снова, заставляя стонать и извиваться под ним, чтобы она сдалась, чтобы признала, что все прошлые ошибки позади, и теперь она любит его, по-настоящему любит...

Фабиан резко встал с кресла.

- Я все же дам тебе время все обдумать, Эленсия. У тебя нет ни связей, ни средств к существованию. Вдобавок ты обесчещена, так что на брак с достойным мужчиной можешь даже не рассчитывать – свадебная церемония сразу покажет, что тобой уже попользовались. Вот и подумай хорошенько, какие вообще у тебя теперь шансы на будущее.

Она ничего ему не ответила. Даже не смотрела на него, будто он враз стал для нее пустым местом.

Едва сдерживая себя, Фабиан вышел из спальни. И закрыв дверь, шел по коридору без остановки до самой лестницы. И уже здесь впился пальцами в перила так, что костяшки побелели.

Почему все так?! Почему, стремясь причинить боль ей, ранить каждым словом, он делает куда больнее именно себе?! Когда уже это проклятое наваждение пройдет?! Почему даже выяснившаяся правда не смогла вырвать Эленсию из его сердца?!

Нет, если он хоть на миг задержится с здесь, точно натворит глупостей!

Домой Фабиан вернулся лишь поздно вечером. Хейлирс хоть и встретил его в холле, но ничего не сказал, а ведь обычно дворецкий всегда приветствовал.

Но сейчас все равно было не до всех этих мелочей. Безумно хотелось подняться наверх. Ведь наверняка Эленсия ждет ее. Все же она достаточно умна, этого у нее не отнять, так что за все эти часы его отсутствия все взвесила и рассудила, что нужно принять его предложение.

И все же пока медлил. Ушел сразу в свой кабинет. Хоть и рассчитывал, что за день в круговороте дел отвлечется, но без толку. Не пришло ни спокойствие, ни принятие. Разъедающая боль внутри лишь усилилась.