Вот дурёха! Она даже не пытается сопротивляться Разумовскому. Любит же Колокольцева подвергать себя подобным пыткам.

— Пойдёшь со мной на званый ужин к Суворовым. Игорь Николаевич через своего сына Илью передал мне пару приглашений.

Колокольцева подскочила на месте и ошарашенно посмотрела на меня.

Разумовский, в свою очередь, замолчал, а затем произнёс:

— Неплохо, Колокольцева! — похвалил Юлю он. — Быстро меня заблокировала. Ставлю вам твёрдую пятёрку, можете быть свободны.

— Нет-нет-нет! — запротестовала Юля. — Я хотела лекцию дослушать!

Я с трудом сдержал смех. Похоже, я настолько её шокировал своим приглашением, что она инстинктивно закрыла доступ телепатии Разумовского.

— Владимир, а когда этот званый ужин? — взволнованно спросила Юлия.

— На следующих выходных. А что?

Колокольцева раскраснелась не то от смущения, не то от досады.

— Я нас с родителями на следующих выходных встреча с моим братом Юрой, — тяжело вздохнула Юля. — Думаю, ты его хорошо запомнил.

О да, в битве с ним я впервые испытал, что такое — сдерживать инстинкт охотника.

— Как Юра поживает? Больше не бедокурит? — поинтересовался я.

— Нет, после стычки с тобой он прям изменился! Мы поэтому и собираемся всей семьёй. Юра хочет сделать какое-то объявление, — объяснила Юля. — Прости, Володь, мне так жаль. Я бы очень хотела пойти с тобой. Правда-правда.

— Да расслабься, семья важнее, чем какой-то званый ужин, — успокоил её я. — Позову кого-нибудь ещё.

Я машинально повернул голову к Марии. Она всё это время слушала нас. Заметив мой взгляд, она тут же подмигнула.

— Нет! Не смей! — схватила меня за рукав Колокольцева. — Кого угодно, но только не её.

— Опусти,рубашку порвёшь, — прошептал я, и Юля сразу от меня отринула.

— Ой, извини… — вздохнула она. — Владимир, ну правда, не надо её звать…

Хоть навязчивость Колокольцевой и раздражала самую малость, но мне было очень смешно. Глаза Юли бегали из стороны в сторону. Она так отчаянно пыталась придумать, как выкарабкаться из сложившейся ситуации, что даже про лекцию забыла.

Мне-то было всё равно, с кем идти. На званном ужине я всё рано буду занят другими делами. Заводить полезные связи — вот, что мне сейчас нужно.

— Я придумала! — воскликнула Колокольцева, обратив на себя внимание всей аудитории. — Ой, прошу прощения.

Девушка наклонилась ко мне и прошептала:

— Позови с собой Настю Антарктьеву. Она только-только выписалась из лазарета. Из-за Тёмного Часа она пролежала там целую неделю и пропустила осенний бал. Думаю, она будет очень рада, если ты её туда позовёшь.

Закончив свою речь, Юля хлопнула меня по плечу и добавила:

— Она моя подруга. И если ты пойдёшь с ней, мне ни о чём переживать точно не придётся, — Юля нахмурила брови. — Не придётся же?

— Да утихомирься ты и слушай уже свою лекцию, — рассмеялся я. — Хотя идея неплохая.

Мне как раз хотелось разузнать, как обстоят дела у Антарктьевой. На олимпиаде она потеряла контроль над силами. Стихийные маги и сами по себе опасны, а уж те, кто себя не контролирует, и вовсе — настоящее бедствие.

Мне надоело тихая болтовня Разумовского в своей голове. Я активировал отражение и избавился от этой отвратительной лекции по истории.

Разумовский не просто замолчал. Он закашлялся, пошатнулся и чуть не упал со своего стула.

— Это кто сейчас сделал? — воскликнул он своим голосом.

Тьфу ты, перестарался.

— Это был я, профессор, — я поднял руку.

Разумовский удивлённо посмотрел на меня из-под своего капюшона.

— Невероятный результат, Белов. Ставлю вам пятёрку и одну пишу авансом за следующее занятие, — произнёс он. — Можете быть свободным. Или тоже хотите послушать лекцию, как и Колокольцева?

— Нет, благодарю, профессор, — ответил я и поспешил к выходу из аудитории.

Мария Мясникова глядела мне вслед, прищурив свои сияющие пурпуром глаза. Не хватало ещё, чтобы она теперь меня преследовала из-за этого приглашения. Нет уж, решено! Антарктьева — так Антарктьева.

Я добрался до корпуса стихийников и дождался окончания их занятий. Анастасия вышла из аудитории последней. Видимо, задавала дополнительные вопросы профессору Сокольникову. Хорошо было бы, если бы она с ним пообщалась на тему контроля своих сил. Этот вопрос нужно решить, пока Настасья не устроила в нашей академии ледниковый период.

Толпа студентов стихийно-разрушительного потока напоминала собой радугу. Каждая стихия даёт свой цвет волос. Большинство были белокурыми или красноволосыми. Антарктьева одна выделялась на их фоне со своими светло-голубыми космами.

— Настя! — крикнул я ей вслед. — Приветствую!