— Снова не то! Да сколько можно гоняться за чудом.

— Алекс… — не понимаю, чем вызвана его ярость, на хочу обнять, успокоить.

— Не трогай меня, не приближайся, Арина, — мужчина отскакивает от меня подальше, как от прокаженной. — Лучше уйди, не прикасайся.

— Алекс, да то у тебя случилось? — в страхе кричу я, первый раз видя этого милого парня таким.

— У меня всё в порядке. Всё прекрасно. Пожалуйста, оставь меня одного, — взяв себя в руки, уже спокойнее говорит оборотень, но глаза его наполнены непередаваемой болью. — Уйди, пожалуйста, просто уйди.

— Хорошо, — соглашаюсь я, видя, что он на грани, но пытается сдерживаться.

Стоит поговорить с Брендоном об Алексе, возможно, что он хотя бы брату расскажет о том, что происходит в его жизни, чем вызвано его состояние.

— Брендон, я могу войти? — приоткрываю дверь и заглядываю в кабинет к мужчине, который изучает какие-то бумаги, задумчиво хмурясь.

— Конечно заходи, можешь не спрашивать, — отвечает он, не поднимая глаз.

А я в ступоре смотрю на него, осознавая, что успела соскучиться. Так глупо, ведь всего несколько часов прошло с момента нашего расставания, да и пришла я совсем не затем, чтобы отвлекать альфу от важных дел своими нежностями. Но так хочется обнять, забраться к нему на колени и прижаться всем телом. Пусть изучает себе бумаги, я же могу просто молча вдыхать аромат его тела и блаженно улыбаться.

— Детка, ты снова зависла, — отвлекает меня Брендон от разглядывания вен на его руках, лишь наполовину прикрытых закатанными рукавами тёмно-синей рубашки.

— Да, извини. Я хотела поговорить об Алексе, — выдаю я, мысленно стукнув себя по голове, за слишком откровенное разглядывание мужчины.

— Об Алексе? А что с ним? — непонимающе переспрашивает оборотень, откладывая своё чтиво. — Может быть ты уже подойдёшь ко мне? Или так и планируешь от двери вещать?

А мне только и надо было, что разрешение. Словно ребёнок срываюсь с места и молниеносно устраиваюсь на коленях Брендона, оущая так необходимое мне тепло его тела.

— Неожиданно, но приятно, — хмыкает мужчина, заключая меня в объятия.

— Я соскучилась, — доверительным тоном сообщаю ему, закусывая губу.

— А я думал, что один такой, — усмехается альфа и вовлекает меня в чувственный нежный поцелуй, а я таю в его руках, словно шоколад на солнце. — Ты сняла медальон.

— Да, — говорю, стараясь своим затуманенным от близости мужчины разумом вспомнить о цели визита.

Я хотела поговорить о чём-то важном. Рассказать о какой-то проблеме, требующей его вмешательства. Точно.

— Погоди, — останавливаю ладонью Брендона от очередной попытки взять в плен мои губы. — Меня волнует Алекс.

— В каком это смысле он тебя волнует? — игриво переспрашивает альфа. — Я-то думал, что лишь мне выпала честь волновать твои разум и тело.

— Ты не заметил, что в последние дни он какой-то осунувшийся, грустный, будто замученный? У него синяки под глазами, со лба не сходит хмурая складка, одежда какая-то мятая, — серьёзно смотрю на Брендона, перечисляя симптомы, которые бросились мне в глаза. — На вопросы он не отвечает, что случилось не рассказывает. Сегодня попросил меня прочесть ведьминскую книгу, когда я пересказала ему содержание, он разозлился, в ярости бросил её в стену, громко крича, что все его поиски бессмысленны.

С мужчины мигом слетает его игривый настрой. Он мрачнеет, вижу, что задумался, анализируя что-то. Покорно жду вердикта. Быть может, его брат подвержен вот таким импульсивным выходкам, вспышкам агрессии? Я же могу быть просто не в курсе, потому что недостаточно хорошо его знаю. Я выяснила немного информации о прошлом Брендона, но Алекс, по-прежнему, для меня — закрытая книга.

— Такое происходит с Алексом не впервые, — наконец, выдаёт Брендон. — Подобное уже было, года четыре назад, но тогда я связал его состояние со смертью Мариэллы, в которую он был пылко влюблён.

— Он говорил мне, что она ему нравилась, — киваю я, вспоминая наш с оборотнем разговор, когда я только узнала об Олленде. — Но для шаманок недопустимы отношения, поэтому он смирился.