Парень снова вздохнул и сердито посмотрел на друга и соратника. Впрочем, того злые взгляды словно и не касались.

— Лен, может, и ты чуть добавишь? — попросил он третьего участника, ты то в отличие от нас точно пушистый!

Мир, на взгляд парня создан был идеально. Шан даже представил его как экзаменационный при получении средней степени божественности, получил официальное право управления им, а потом озадачил Совет о запечатлении со смертной женщиной.

Скандал вышел знатный.

Будучи уже довольно взрослым парень прекрасно помнил как лишали божественности и выгоняли его отца и теперь, стоя на том же месте, наблюдал как меняется в ярости лицо матери. Как быстро из молоденькой девочки, Богиня ужаса превращается в страшную старуху с шипящими и шевелящимися волосами на голове.

— Кто? Не позволю! Уничтожу! — шипела она, вызывая неприятие даже у бывалых, знающих о ее сущности богов.

Совет был единогласен. Не помогло даже предложение его матери об уничтожении смертной и оставлении сына в пантеоне.

— Право выбора есть у всех, а твой сын свободен, — строго заметил Бог Справедливости, возвращая щелчком пальцев, привычный вид его матери, — Ты точно готов потерять божественную искру как твой отец и уйти? — обратился он продолжавшему стоять посреди огромного зала Шану.

Парень судорожно сглотнул, все же выпущенная непроизвольно энергия стольких Богов давила на него, но кивнул уверенно.

Бог, привычно носивший личину доброго старика, полоснул по нему острым взглядом и задумчиво вздохнул. Отчего-то, Шану, обмануть которого внешним видом было невозможно, даже жутко стало. Мало кто знает, но Бог справедливости это не только добрый дядюшка, что по голове потреплет, да пожурит беззлобно. Уж ему-то Шану, видеть истинное обличие карающего бога не один раз приходилось. Благо, что не на него та карающая длань была направлена, да и то, что молить о прощении того бесполезно, тоже знал не понаслышке.

Некоторое время Совет еще совещался, а потом Бог Справедливости встал.

— Теонариус говорил, ты умирающий мир где-то на задворках восстанавливать начал? — не столько спрашивая, сколько утверждая, уточнил он.

Растерянный парень кивнул настороженно.

— Ну, вот и замечательно, вот и славно, — покивал головой Старейшина, — значит, его для жизни ты получишь. Будешь хранить его, да присматривать, а потому божественную искру мы полностью гасить не будем.

Шан, собиравшийся переселиться в новый дом тихо, и боявшийся, что если о нем узнают, то придется отстаивать право на собственность, нахмурился. И это все? Так просто? Его отпутают?

В панике он бросил взгляд на руководителя проекта, но чуть дрогнувшие в улыбке губы Теонариуса лишь добавили вопросов.

— В общем, в пантеон тебе путь закрыт, но те миры, что ты создавал, посещать можешь, — кивал между тем старик.

В какой-то момент он замолчал, а потом подмигнул Шану и улыбнулся открыто.

— Ну, на том совещание предлагаю считать закрытым, а тебе, — повернулся он к кипящей от злобы богине Ужаса, — а тебе, дорогая, пора бы уж и о новом муже новом позаботиться — сама понимаешь, детей у нас слишком мало, а тут еще и отроки бегут от нас.

От воспоминаний парня отвлекла прижавшаяся к нему Софья.

— Может с нами всеже? Шан говорит, что там очень хороший магический мир и мы даже выделятьс не будем, сможем как обычные люди жить, — поыталась уговорить подругу женщина.

Парень хмыкнул мысленно — уж он то знал, что обычными они и там не будут, но спорить не стал, Зачем, если она и сама все поймет потом.

Маруся же в ответ вздохнула расстроенно.

Не могу, втяжести я. Страшно мне в неизвестность перебираться.

ШАн только глаза закатил ожидая пока подруги наплачутся и наобнимаются. Пришлось даже пообещать, что посетят подругу Софьи к родам, да и посто в гости забегать, тем более это единственный мир коьорый он как создатель помимо их будущего дома, посещать может.

57. Еще год спустя

— Что, правда, Богиня Ужаса? Сама пришла?

Маруся прижала к себе сверток с несколько месяцев назад рожденной дочкой и диким любопытством уставилась на подругу.

— Угу, — скривилась непроизвольно Софья, — только я-то не знала, что это мать Шана. Смотрю, стоит какая-то страшная тетка в черном балахоне, а из под капюшона волосы змеями извиваются. Ну, я естественно, сначала про смерть подумала, ну как на картинках у нас ее рисовали, даже косу искать стала, а потом когда волосы зашевелились, подумала, что Горгона какая-нибудь, как в мифологии, вот и испугалась немного.

Женщина фыркнула раздраженно, а Маруся, представив такую картину даже ребенка к себе сильнее прижала.

— Ну, и что дальше то было? Познокомились вы? — поторопила она настойчиво.

Софья вздохнула и укоризненно посмотрела на подругу.