Ступай, другого поищи раба!Но над поэтом власть твоя слаба,Чтоб он свои священные праваИз-за тебя смешал преступно с грязью.Чем сердце трогают его слова?Благодаря ли только громкой фразе?Созвучный миру строй души его –Вот этой тайной власти существо.Когда природа крутит жизни пряжуИ вертится времен веретено,Ей все равно, идет ли нитка глажеИли с задоринками волокно.Кто придает, выравнивая прялку,Тогда разгон и плавность колесу?Кто вносит в шум разрозненности жалкойАккорда благозвучье и красу?Кто с бурею сближает чувств смятенье?^[4]Кто грусть роднит с закатом у реки?Чьей волею цветущее растеньеНа любящих роняет лепестки?Кто подвиги венчает? Кто защитаБогам под сенью олимпийских рощ?Что это? – Человеческая мощь,В поэте выступившая открыто.

Комический актер

Воспользуйтесь же ей по назначенью.Займитесь вашим делом вдохновеньяТак, как ведут любовные дела.Как их ведут? Случайно, спрохвала.Дружат, вздыхают, дуются, – минута,Другая, и готовы путы.Размолвка, объясненье, – повод дан,Вам отступленья нет, у вас роман.Представьте нам такую точно драму.Из гущи жизни загребайте прямо.Не каждый сознает, чем он живет.Кто это схватит, тот нас увлечет.В заквашенную небылицуПодбросьте истины крупицу,И будет дешев и сердитНапиток ваш и всех прельстит.Тогда-то цвет отборной молодежиПридет смотреть на ваше откровеньеИ будет черпать с благодарной дрожью,Что подойдет ему под настроенье.Не сможет глаз ничей остаться сух.Все будут слушать, затаивши дух.И плакать и смеяться, не замедлив,Сумеет тот, кто юн и желторот.Кто вырос – тот угрюм и привередлив,Кому еще расти – тот все поймет.

Поэт

Тогда верни мне возраст дивный,Когда все было впередиИ вереницей беспрерывнойТеснились песни из груди.В тумане мир лежал впервые,И, чуду радуясь во всем,Срывал цветы я полевые,Повсюду росшие кругом.Когда я нищ был и богат,Жив правдой и неправде рад.Верни мне дух неукрощенный,Дни муки и блаженства дни,Жар ненависти, пыл влюбленный,Дни юности моей верни!

Комический актер

Ах, друг мой, молодость тебе нужна,Когда ты падаешь в бою, слабея;Когда спасти не может сединаИ вешаются девочки на шею;Когда на состязанье беговомТы должен первым добежать до цели;Когда на шумном пире молодомТы ночь проводишь в танцах и веселье.Но руку в струны лиры запустить,С которой неразлучен ты все время,И не утратить изложенья нитьВ тобой самим свободно взятой теме,Как раз тут в пользу зрелые лета,А изреченье, будто старец хилыйК концу впадает в детство, – клевета,Но все мы дети до самой могилы.

Директор

Довольно болтовни салонной.Не нам любезности плести.Чем зря отвешивать поклоны,Могли б мы к путному прийти.Кто ждет в бездействии наитий,Прождет их до скончанья дней.В поэзии греметь хотите?По-свойски расправляйтесь с ней.Я вам сказал, что нам во благо.Вы и варите вашу брагу.Без разговоров за котел!День проморгали, день прошел, –Упущенного не вернете.Ловите на ходу, в работеУдобный случай за хохол.Смотрите, на немецкой сценеРезвятся кто во что горазд.Скажите – бутафор вам дастВсе нужные приспособленья.Потребуется верхний свет, –Вы жгите, сколько вам угодно.В стихии огненной, и водной,И прочих недостатка нет.В дощатом этом балаганеВы можете, как в мирозданье,Пройдя все ярусы подряд,Сойти с небес сквозь землю в ад.^[5]

Господь, небесное воинство, потом Мефистофель. Три архангела.

Рафаил

В пространстве, хором сфер объятом,Свой голос солнце подает,Свершая с громовым раскатомПредписанный круговорот.^[7]Дивятся ангелы господни,Окинув взором весь предел.Как в первый день, так и сегодняБезмерна слава божьих дел.

Гавриил

И с непонятной быстротоюВнизу вращается земля,На ночь со страшной темнотоюИ светлый полдень круг деля.И море пеной волн одето,И в камни пеной бьет прибой,И камни с морем мчит планетаПо кругу вечно за собой.

Михаил

И бури, все попутно рушаИ все обломками покрыв,То в вольном море, то на сушеБезумствуют наперерыв.И молния сбегает змеем,И дали застилает дым,Но мы, господь, благоговеемПред дивным промыслом твоим.

Все втроем

Мы, ангелы твои господни,Окинув взором весь предел,Поем, как в первый день, сегодняХвалу величью божьих дел.

Мефистофель

К тебе попал я, боже, на прием,Чтоб доложить о нашем положенье.Вот почему я в обществе твоемИ всех, кто состоит тут в услуженье.Но если б я произносил тирады,Как ангелов высокопарный лик,Тебя бы насмешил я до упаду,Когда бы ты смеяться не отвык.Я о планетах говорить стесняюсь,Я расскажу, как люди бьются, маясь.Божок вселенной, человек таков,Каким и был он испокон веков.Он лучше б жил чуть-чуть, не озариЕго ты божьей искрой изнутри.Он эту искру разумом зоветИ с этой искрой скот скотом живет.Прошу простить, но по своим приемамОн кажется каким-то насекомым.Полулетя, полускача,Он свиристит, как саранча.О, если б он сидел в траве покосаИ во все дрязги не совал бы носа!

Господь

И это все? Опять ты за свое?Лишь жалобы да вечное нытье?Так на земле все для тебя не так?

Мефистофель

Да, господи, там беспросветный мрак,И человеку бедному так худо,Что даже я щажу его покуда.

Господь

Ты знаешь Фауста?

Мефистофель

Он доктор?

Господь

Он мой раб.

Мефистофель