1 Дорога, по которой в этот часНам приходилось далее спускаться,Была почти отвесна, и не раз,4 Взглянувши вниз, мог всякий содрогаться.Гора, с которой сброшен был обвал,Непроходимой стала мне казаться7 С вершины до подножья: груды скалНизринуты лежали перед нами.Таков был спуск, и бездны мрак зиял10 Над ним кругом, а близко, под ногами,Чудовище лежало на скале^{58},Чудовище, которое сосцами13 Не матери питалось на земле,Но деревянной телки… Ужас Крита,Чудовище, заметя нас во мгле,16 Себя кусало, пеною покрыто,Не в состоянье бешенства смирить.И закричал мой проводник сердито:19 «Тварь гнусная! Ты мыслишь, может быть,Что царь Афин к тебе явился снова,Чтоб вновь тебя, чудовище, убить?22 Прочь, гадина! Для подвига иногоСпустился этот смертный в Ад сюда;И у него желанья нет другого,25 Как только посмотреть на Царство мук…»Как ярый бык в минуту пораженьяСрывает узы тягостные вдруг28 И, силы потерявший, в исступленье,Бросается то прямо, то назад,Так Минотавр метался в то мгновенье.31 Поэт сказал с любовью мне, как брат:«Скорее вниз, пока он бесноватьсяНе перестал…» И, не боясь преград,34 Чрез груды скал мы начали спускаться,А из-под ног срываясь, камней рядЛетел и падал в бездну. Подвигаться37 Я стал вперед, кругом бросая взгляд,И размышлял, поэта слыша голос:«Ты думаешь, быть может, мой собрат,40 О той скале, что сверху раскололась,И где теперь чудовище лежит,В котором злость с бессилием боролась?43 Мной усмирен, ужасный зверь молчит.Так знай же, что, когда еще впервыеСходил я в Ад, вон той скалы гранит46 Еще был цел, и камни вековыеНе треснули. Случилось то позднейВ другие дни и времена иные,49 Пред тем, как Тот спустился в мир теней,Который многим в Ад принес спасенье…Тогда-то с страшным грохотом камней,52 Скалу поколебало сотрясеньеИ рухнул сокрушительный обвал.Подумал я в то самое мгновенье,55 Что от любви весь мир затрепетал,От той любви, которою держаласьВселенная. Любовью – я слыхал —58 Не раз уже мир обращался в хаос^{59}.Тогда-то раскололась вдруг скалаИ грудою каменьев разметалась.61 Но вниз взглянуть тебе пора пришла:Мы около кровавого потока,Где в кипяток за грязные дела64 Насилия – повержены глубокоПреступники. О ты, развратный род,Жизнь тративший на подвиги порока,67 Вот как тяжел последний твой расчет!»И вкруг равнины ров дугообразныйУвидел я с кровавой пеной вод,70 А от скалы до рва с пучиной грязнойЦентавры появлялись здесь и тамСо стрелами, как на потехе праздной.73 Когда они домчались ближе к намИ нас на спуске взоры их открыли,Они остановились. К тетивам76 Центавры разом стрелы наложили,И трое, отделившись от других,К той крутизне, где шли мы, подскочили.79 И крикнул нам тогда один из них:«Откуда вы? Какой вы казни ждете,Спускаясь в мир созданий неживых?82 Когда вы мне ответа не даете,Я с тетивы стрелу спущу тогда,Которая верна в своем полете».85 «Зачем вдвоем нисходим мы сюда,Хирону^{60} мы поведаем при встрече.Ты опрометчив ныне, как всегда,88 В заносчивых желаниях и речи».Так отвечал Вергилий наотрезИ, положивши руку мне на плечи,91 Заметил мне тихонько: «Это – Несс^{61};Плененный Деянирою прекрасной,Он умер за нее, но Геркулес94 И сам погиб, надевши плащ ужасныйПокойника. Второй из них – Хирон,Ахилла пестун; третий Фол^{62}, известный97 По бешенству. Сюда со всех сторонСвирепые центавры наезжают, —Неисчислим их грозный легион, —100 И в кипятке потока поражаютПреступных жертв, когда из пены водОни чело высоко поднимают,103 Чтоб легче были муки их…» И вотМы подошли к центаврам. Под скалоюХирон раскрыл чудовищный свой рот106 И, бороду раздвинувши стрелою,Товарищам сказал он наконец —С улыбкой отвратительной и злою:109 «Вы видели, как шел второй пришлец?Он шел – и часто камни рассыпалисьИз-под него: не ходит так мертвец.112 Усопшие сюда так не являлись».Мой проводник к центавру подошел,В котором две природы совмещались,115 И возразил: «Да, в это море золДействительно сошла душа живая:И человека этого я вел118 Через долину тьмы, не уставая.Не любопытство странника велоВ подземный Ад, но цель вполне благая.121 В Эдеме Дева есть – ее челоСияньем Рая блещет постоянно.Покинув Рай, где счастье так светло,124 Она ко мне явилася нежданно,Меня на подвиг новый обрекла…Я чист душой и лгать мне было б странно,127 А этот смертный всякого чужд зла…Во имя добродетели, ведущейПо Аду нас, где всюду смрад и мгла,130 Чтоб впереди не знать напасти пущей,Прошу тебя, пускай один из васПроводит нас тропою, в Ад идущей,133 И человека этого сейчасПусть на себе перенесет чрез реку.Не призрак он; и смерти не страшась,136 Нельзя пройти пучину человеку:Лишь только тень по воздуху скользит».Таких речей не ведая от века,139 Хирон центавру Нессу говорит:«Ступай, их проводи и охрани ты,Когда толпа другая их смутит».142 При появленье новой той защитыПо берегу мы шли. Кипел поток,Где выли тени злы, полуубиты,145 Повержены в кровавый кипяток.Вплоть до бровей я видел погруженных,Измученных от головы до ног, —148 И, показав рукой на осужденных,Центавр сказал: «То казнь земных владык,Невинной кровью ближних обагренных.151 Их легион обширен и велик:Здесь Александр, с ним Дионисий вместе,Что столько лет давить народ привык154 В Сицилии во имя хладной мести,Здесь Аццолино^{63} грозный заключен;Казнится здесь и он, Обидзо Эсти,157 Что пасынком своим был умерщвлен».Хотел к певцу я с словом обратиться,Но, указав на Несса, молвил он:160 «Теперь тебе он больше пригодится,Чем я, мой сын». И в этот самый срок,Когда певцу спешил я покориться,163 Центавр опять взглянул на кипяток:«Иные души страждут здесь жестоко,До шеи погруженные в поток.166 Вот там теперь стоящий одинокоУжасный грешник, – знаешь ли, кто он?Господний храм он оскорбил глубоко169 И поразил вблизи его колоннТого, чье сердце люди сохранилиНа Темзе вплоть до нынешних времен172 И в дорогом ковчеге схоронили^{64}».Других теней потом я увидал, —Их головы и груди видны были, —175 И я иных невольно узнавал…Поток все мельче, мельче становился,Так что в конце лишь ноги покрывал.178 Ров этот скоро сзади очутился,Когда центавр перескочил потокИ мне сказал: «Сейчас ты убедился,181 Как ров мелел; но страшно он глубокВ другом конце, и в глубине той вечнойВластители страдают за порок184 Насилия и власти бессердечной.Там в пламени несет свой тяжкий крест —Бич Божий, сам Аттил бесчеловечный;187 Там властолюбец Пирр^{65}, разбойник Секст^{66},Там очи у Реньеро да Корнета,Реньеро Падзо пламень адский ест.190 Они народ терзали, и за этоКровавый кипяток их вечно жжет,И впереди нельзя им ждать рассвета».193 И Несс назад отправился чрез брод.

Путники вступают во второй отдел седьмого круга. Перед ними самоубийцы, превращенные в деревья, и расточители, терзаемые гарпиями. Пьер делле Винье, секретарь Фредерика II.