Я подождала, пока кто-нибудь появится, при этом периодически посматривая на кресло пилота. Очень уж искушающе оно смотрелось, будто специально притягивало взгляд и заманивало в свои сети. Учитывая, что я навсегда лишилась возможности сесть за штурвал звездолета, это стало настоящим испытанием. В конце концов, не выдержала.

— Я только пять минуточек посижу! И даже трогать ничего ну буду! — сказала скорее для себя и на тот случай, если за мной кто-то наблюдал. — Все равно не смогу управлять кораблем без нейрошунтов и нейросети.

С затаенным восторгом я легла на упругое ложе, которое тут же подстроилась под мою фигуру. Руки сами опустились на удобные подлокотники, после чего на них тут же сработали фиксаторы. Я ошарашенно смотрела, как из обшивки выскочили тонкие зеленые усики проводов и за доли секунды оплели запястье причудливым узором. Такое же шевеление я ощутила в области шеи и вдоль всего позвоночника, после чего одним резким движением тысячи мелких шипов одновременно впились в тело. Я охнуть не успела, как лицо накрыл тактический шлем, а передо мной развернулся виртуальный экран с интерфейсом, знакомым любому пилоту. Более того, мое тело будто бы стало единым целым с неизвестным кораблем. Я чувствовала, как в нетерпении урчат двигатели, как маленьким солнцем вспыхивает реактор, а по венам-трубам впрыскивается топливо, как в энергетических узлах концентрируется пси-энергия, достаточно мощная, чтобы разорвать пространство и совершить пространственный прыжок. Более того, я уже вижу и сам полет, предвкушаю головокружительное ощущение свободы. Не в силах сдерживаться, шепчу короткое «да», и тайкон окутывается энергетическим вихрем. Спустя мгновение, нас выбрасывает в открытый космос, руки сами выщелкивают переключатель скорости на полную мощь.

— А-а-а! — сама не замечаю, как кричу от восторга и выписываю невероятные кульбиты, от которых меня едва не размазывает по ложементу. Но меня бережно страхуют, а по тонким усикам, через которые я сливаюсь с кораблем, в организм поступает питательная биомасса, залечивающая повреждения. Кто-то очень чуткий и добрый заботится обо мне, предвосхищая малейшее желание. Кто-то очень доверчивый и ранимый. Живое существо, будто ласковый котенок, ластящийся у ног. Самое невероятное, я уже знаю, кто это, чего оно хочет и боится спросить, ведь мои способности не просто вернулись, они стали намного сильнее.

— Я тоже этого очень хочу, Малыш! — меня затопило нежностью от такого трогательного момента. — Ты больше никогда не будешь один!

Я и представить себе не могла, что на затерянном острове посреди океана наткнусь на величайшую ценность одной из высших рас, тайкон —живой корабль надзимов. Когда-то такие корабли действительно оставили на Тагруне, но лишь потому, что они не хотели покидать место, где потеряли самое ценное — своих пилотов. Надзимы заботились о несчастных, искали способ их реанимировать, но тщетно. Тайконы утратили смысл жизни и медленно умирали. Поначалу на остров каждый год прилетали свободные пилоты в надежде, что им удастся наладить контакт. Но никто из собратьев Малыша не нашел родственную душу среди десятков и даже сотен достойных кандидатов. Затем их оставили в покое, потеряв всякую надежду вернуть корабли в строй. Ведь они сами решали, кто станет для них сердцем, душой, лучшим другом и самым близким существом.

В моей тоске о потерянном счастье, в невыносимой боли от предательства и жутком страхе остаться одной, детеныш тайкона увидел сходство с собственным горем, и отправил зов. Он удивился, что я все же пришла. Пришла к незнакомому существу, которому требовалась помощь, а в итоге сама едва не погибла. Живые корабли выбирали пилота один раз и, если тот погибал, уходили следом за ним. Взрослые тайконы так и поступили, а мой малыш угодил под сдвоенный удар главного калибра и ментальной атаки королевы роя. Надзимы и не надеялись, что он выживет. Треть корпуса была выжжена плазмой, нейронные связи нарушены, пилот погиб, поэтому корабль погрузили в состояние анабиоза, чтобы переход прошел безболезненно. Но он сумел сохранить себя, потихоньку вытягивая энергию из окружающей среды. Сумел осознать, кто он такой и чего лишился, и тихо страдал, умирая от тоски и предательства того, кто бросил его тут в одиночестве.

Малыш потерял значительную часть памяти, утратил прежние возможности, если сравнивать со старшими собратьями. Однако он быстро учился, черпая информацию из всех доступных источников. И самым главным источником, как это ни удивительно, стала я. Базы знаний, полученные навыки, жизненный опыт, способы получения недостающих данных — все это малыш перенял у меня. В общем-то и способ лечения, благодаря которому вернулись пси-способности, тайкончик также нашел в глубинах моей памяти и интерпретировал на собственный лад. Теперь мы с ним одной крови, и вместе способны сотворить настоящие чудеса.