- Знаешь, Крейн, на этот вопрос я отвечал уже раз двадцать, в том числе, нашим дознавателям, под действием зелья правды, - холодно усмехнулся я, не собираясь просвещать его в том, что даже зелье и артефакты истины можно обмануть, если знать, как. - Но, раз уж тебя это так интересует… Да, я не помню, что произошло с нами после того, как мы оказались в аномальной зоне. И нет, не знаю, как получилось, что мы, своим появлением, разрушили лечебницу для страждущих. Как и не знаю того, что случилось с лордом Эшту после этого, но очень хочу выяснить.

А вот тут, пожалуй, я не соврал. Мне действительно было жизненно необходимо понять, попал ли всё-таки Саррен в моё тело, исчезнув после этого в том же портале, что и Хлоя, или же испепелил его вместе со своей душой.

- А ты изменился, - протянул Крейн, смерив меня странным взглядом с толикой раздражения. - Стал жёстче и язвительнее. Надеюсь, это временно, под воздействием эмоций от случившегося. Потому что второго Айкорра наш Департамент не выдержит. Особенно, если учесть, что именно ты займёшь его должность, если лорд Эшту не найдётся в ближайшее время.

И, развернувшись, приятель ушёл, оставив меня у кабинета, размышлять о том, что это сейчас было. Я настолько запугал своих подчинённых и даже тех из них, кого считал практически друзьями, что они, в глубине души, рады моему исчезновению? Или же в Крейне говорит зависть, потому что он сам метил на моё место? Чем дальше, тем больше странностей я видел, со стороны глядя на свою прежнюю жизнь.

Впрочем, было то, что  волновало меня сейчас гораздо сильнее. 

Как бы я ни убеждал себя в обратном, сколько бы ни внушал себе надежду, интуиция - моя или доставшаяся от Саррена, неважно - буквально кричала о том, что наше с ним столкновение закончилось очень плохо. Вероятнее всего, моего друга больше нет, как и моего тела. И мне придётся как-то жить с этим дальше.

Единственное, что не давало мне сорваться - уверенность в том, что Хлоя жива. Пусть, я пока не знал, где она и что с ней, но делал всё возможное, чтобы это выяснить. Я задействовал все, свои и Саррена, связи, чтобы найти хоть какие-то зацепки, но, увы, девушка как сквозь землю провалилась.

Использовать ресурсы Департамента я пока опасался, ведь за мной следили, несмотря на то, что я, на удивление легко, прошёл все проверки и получил прежний уровень (для лорда Вуара, разумеется) доступа к работе. 

Вероятно, ещё с неделю за мной будут таскаться наблюдатели, которых я всё это время вычислял уже через пару минут после их появления, а затем всё вернётся на круги свои. 

Или почти всё.  

После того, как я пришёл в себя, и приглашённый Бертой целитель поставил меня на ноги буквально за пару часов, мой разум пребывал в смятении, что никогда не было свойственно мне ранее. 

Воспоминания Саррена сводили меня с ума своими противоречиями. Меня буквально преследовали его чувства и страхи, подозрения и надежды. Мысли, образы, инстинкты. Мы были настолько разными, что я с трудом представлял, как смогу ужиться в этом теле, если не получится вернуть всё обратно. 

Хотя было кое-что, в чём мы с Реном оказались похожи. Страсть к Хлое и… Магия, как ни странно. 

Сначала я думал, что дар Саррена доставит мне немало проблем. И не потому, что у меня не хватит опыта или силы воли, чтобы его обуздать, а потому, что он кардинально отличался от Тьмы, с которой я сроднился за последние тридцать лет.

Если тёмные сразу собирали энергию извне, черпая её в тенях или просто из воздуха, а затем часто действовали, повинуясь инстинктам, то такие, как Рен, сначала накапливали магию в собственном источнике, пропуская её сквозь себя. И только потом, обращаясь к внутреннему резерву, Одарённые вытягивали из него нити сил, сплетая вязь заклинания и наполняя её энергией преобладающей стихии.

Когда-то я знал всё это и легко управлялся с даром, с которым появился в этом мире. Тьма же нашла меня позже. Гораздо позже. 

Я долго не решался обратиться к источнику Рена, а сделав это, с удивлением понял, что его магия очень похожа на мою. Ту, которая была у меня с рождения и покинула когда-то в одночасье, едва не лишив жизни. 

Наверное, поэтому, с полученным даром у меня, вообще, не возникло проблем, будто и не было последних лет, и я попросту с ним вырос. Прикоснувшись к источнику в первый раз, я испытал странное, ничем не объяснимое чувство радости и лёгкой ностальгии. Словно, вернулся в прошлое. Увидел тёплые улыбки родных и друзей, вдохнул аромат собственного беззаботного детства и дотронулся до давно позабытой мечты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Это было так дико, волнительно, и, в то же время, до невозможности нереально, что я решил отложить размышления о таких странностях на потом. 

Вместо этого, едва получив от целителя разрешение отправиться домой, я сразу же занялся делами, не обращая внимания на приставленный ко мне конвой. Да и что они могли мне сделать без предъявления каких-либо официальных обвинений? Только порекомендовать явиться на допрос. Добровольно. Так я ведь и не отказывался. А что пошел не сразу - так я себя преступником и не чувствовал. По крайней мере, в том смысле, который вкладывал Департамент в это слово.