В кабинете, где я уже успел освоиться, меня ждала гора писем, адресованных лорду Вуару, вершину которой венчал свиток с королевской печатью, перевязанный золотой атласной лентой. 

Поколебавшись, я всё же решил сначала обезопасить мисс Дельвейс, а затем уже смотреть, что понадобилось от меня, точнее, от Саррена, Его Величеству. Хотя, на этот счёт догадки у меня тоже были. И я даже не знал, радуют они меня или огорчают.

Подумав, я отправил несколько записок нашим с Сарреном старым знакомым, которые должны были найти подходы к дежурившему у портала магу, чтобы он согласился подправить записи в регистрационной книге у портала, внеся в них имя мисс Дельвейс рядом с именами её служанок и компаньонки. А затем, взяв в руки королевское послание, решительно взломал печать. 

Как я и думал, Его Величество заинтересовался несчастным случаем, в котором фигурировал возможный, если не сказать - единственный подходящий, наследник графа Аристес, и заволновался. 

Убедившись, что дознаватели сняли с “меня” обвинения, король решил ускорить процесс “моего” вступления в права наследования, закрепив это новой клятвой верности Арандону и Его Величеству, разумеется. Во избежание любых неприятностей в будущем, надо думать. 

Именно поэтому завтра с утра за мной прибудет королевский доверенный в сопровождении элитной дворцовой стражи, чтобы проводить на церемонию. И мои возражения, если они вдруг появятся, никто слушать не будет. А бежать попросту нет смысла. 

Каким бы огромным резервом ни обладал Саррен, выстоять против всей стражи Грейвиша мне не удастся даже со всеми моими знаниями. Проклятье! Как не вовремя!

Я знал, что, если получу наследство графа Аристес, наша скорая свадьба с мисс Дельвейс станет неизбежной. Вот только... Что будет дальше? Если Саррен выжил и захочет вернуть своё тело? Приняв обязательства, не объединю ли я свою личность с этим телом? А побыв рядом с Хлоей, разве смогу от неё отказаться? 

Застонав, вцепился пальцами в непривычно длинные волосы, с трудом сдерживая желание постучаться лбом о крепкую дубовую столешницу. Сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, прикрыл глаза и потянулся к Тьме, чтобы сплести заклинание поиска, но поймал лишь пустоту.

- Да чтоб вас всех! - зарычал я, вскакивая с кресла и впечатывая кулаки в стол. 

На гладкой поверхности остались небольшие вмятины, а лежавшие на краю ровными стопками бумаги разлетелись по всей комнате, оседая на пол, подобно хлопьям пепла, но мне было плевать. Ногой отбросив кресло, прошёл в центр кабинета и рывком сдвинул дорогой ковёр, освобождая себе место для ритуала. 

Пусть Тьма этому телу была недоступна, но все знания остались при мне, как и немалый резерв Саррена. Мел и ритуальные свечи нашлись в одном из шкафов, и я, не мешкая, приступил к вычерчиванию пентаграммы. 

Злость, плескавшаяся в крови, неожиданно до звона прояснила сознание, помогая наносить ровные, чёткие линии. Свечи и накопители заняли свои места по углам звезды, а сам я встал в её центре, ослабляя ворот рубашки и успокаивая дыхание. Браслета, бывшего моим якорем, больше не существовало - растворился вместе с телом лорда Эшту. Но Саррену Вуару он и не был нужен. А раз уж я теперь - он… Боги, какой бред лезет в мою голову!

Прикрыв глаза, я полоснул ритуальным ножом по ладони, отдавая подношение Стихиям кровью. Тяжёлые густые капли, не долетая до пола, вспыхивали в воздухе яркими цветами и растворялись в пространстве. Когда Стихии сочли жертву достаточной, порез на ладони защипало, а ещё через мгновение о нём напоминала лишь тонкая розовая полоска шрама. 

Я коротко выдохнул и дотронулся до внутреннего источника Саррена, щедро зачерпывая из него силу, а затем стал плести вязь сильнейшего из известных поискового заклинания, вплетая в него параметры своего тела и души Саррена. 

По правде говоря, в том, что это  сработает, не было ни малейшей уверенности, но я не мог принимать серьёзные решения относительно наших же жизней, даже не попробовав.

Слова лились легко, соединяясь с невидимыми символами. По тонким нитям-каналам текла сила, напитывая замысловатый рисунок. Закончив плетение, я стряхнул его с пальцев и до хруста сжал челюсть, чувствуя, как оно разом вытянуло из меня практически весь резерв.

Взмокшие пряди липли ко лбу и лезли в глаза, по спине, пропитывая рубашку, стекал холодный пот, но я упрямо держал перед внутренним взглядом карту Эрртанжа, ожидая увидеть вспыхнувший на ней маяк и одновременно страшась этого.

Я не знал, сколько так простоял, подпитывая заклинание снова и снова. Лишь когда колени подогнулись, а из носа тонким ручейком потекла кровь, я сдался, признавая, что ни друга, ни моего тела больше нет в этом мире.