И Тед Фуллагар, без сомнения, знал о том, что происходит, и кто за этим стоит.

Утром меня ждало письмо с официальным назначением в Солмайр, с отправкой через четыре дня. Единственной причиной, по которой меня не отправили немедленно, было то, что после серьёзного ранения минимальный срок больничного составлял две недели.

И я, и Макс с самого начала знали, что мой поступок сделает меня мишенью для Теда Фуллагара, именно поэтому Макс был категорически против того, чтобы я произносила речь на похоронах. Я же волновалась за своих родителей — за то, что через них, или через моих друзей на меня попытаются оказать давление и они пострадают.

Постепенно Макс становился всё более нервным из-за моего назначения. Он почти не отходил от меня, за исключением того момента, когда попытался навестить Джулиана в Моранаре. Он рассказал, что его даже не пустили на порог, но когда Макс отошёл от особняка, к нему вышла няня Джулиана и сообщила, что с младшим Фуллагаром всё в порядке.

Мы провели весь день на площади перед «Голодным Моряком», отвечая на вопросы собравшихся. Моя идея была проста: мы, вместе с протестующими на площади, должны добиться публичного расследования деятельности «Артефактов Фуллагара», с допуском независимых наблюдателей. Пока на площади остаётся толпа людей, компания не сможет вывести артефакты из здания, а моё присутствие гарантировало внимание людей.

Эту ночь мы провели в комнатах над таверной, и Макс почти не спал, наблюдая за площадью. В какой-то момент я проснулась и долго смотрела на него, думая о том, что он чувствует, открыто выступая против своего отца. Если всё получится, Тед Фуллагар окажется в тюрьме. Но даже если мы проиграем, отец никогда не простит Макса за его участие в этом публичном обвинении, которое я начала.

— Макс, ты не обязан этого делать, — тихо сказала я, надеясь, что он поймет о чем я.

— Мой отец — убийца, Айви. Мы не можем прощать такого, даже самым близким, — ответил Макс, не оборачиваясь, продолжая задумчиво смотреть в окно. — Он привык играть в бога… Клятва крови короля означает, что он избежит наказания в любом случае, и он знает об этом. Но я надеюсь, что именно это и станет его слабостью — он недооценивает своего противника.

На следующий день ещё пять газет написали о моих обвинениях, в основном освещая беспорядки, начавшиеся в центре города. Но два крупных издания выпустили детальный доклад обо мне, описывая все мои травмы, заработанные в Колвилле, включая очень серьёзную черепно-мозговую. Они не оставили без внимания и моё поведение в госпитале, заявляя, что я не осознаю, о чём говорю, и что мои обвинения лишены доказательств. Однако саму суть обвинений они даже не упомянули.

До моего отъезда в Солмайр оставалось три дня.

Люди боялись и хотели знать правду. Дело было не только в Колвилле — они боялись за свою жизнь. Они боялись что артефакты, обнаруженные под Колвиллом, могли находиться прямо в центре Ардона, в «Артефактах Фуллагара». Толпа хотела ворваться внутрь компании.

Но городская стража продолжала защищать здание от жителей, а король ничего не предпринимал, игнорируя просьбы людей. Я понимала, почему — он физически не мог вмешаться, но недовольство росло, не только по отношению к Теду Фуллагару, но и к королю. В итоге, не добившись ответа, жители стали обращаться в парламент.

Тот самый парламент, который во многом контролировался старшим Фуллагаром. Реакции от них тоже не последовало.

Недовольство людей не продлится вечно, и, очевидно, Тед Фуллагар рассчитывал дождаться, пока оно утихнет, и сделать вид, что Колвилла и двухсот пятнадцати погибших никогда не существовало.

— Всё будет хорошо, Айви, — говорил Макс, обнимая меня на глазах у всех, стоя на главной площади. — Если тебя отправят в Солмайр, я поеду с тобой. Это не конец, а всего лишь новая глава.

Но я чувствовала, что если это случится, нас просто тихо уберут — не сразу, а через несколько недель или месяц, когда шумиха вокруг моего заявления уляжется. Я хотела надеяться, что у короля есть другие “пешки”, кроме меня, кто мог бы незаметно подорвать власть Фуллагара, но, конечно, я не могла точно знать.

До моего отъезда в Солмайр оставалось два дня.

Помощь пришла неожиданно — из Истрэя. Правительство Истрэя запросило у государства официальный аудит компании, проверить её на предмет искусственного создания угроз, которые она затем сама же и устраняет. В ответ на это Тед Фуллагар отозвал гарантию и отказался обслуживать купола, проданные Истрэю, отказался заменять изношенные модули. И это уже попало во все газеты.

В тот же день Макс получил срочное направление в Республику Цитос и уволился из ликвидаторов, не видя другого выхода. Я же считала что направление в Цитос было смертельным приговором для Макса, и полностью поддерживала решение об увольнении. Потом, если все получится, он сможет вернуться.