Во время моего допроса я, наконец, смогла рассказать историю так, как её пережила, и была невероятно благодарна за возможность поделиться своей точкой зрения.

— Когда вы впервые заметили что-то неладное с вашей дипломной работой?

— Протестую! Наводящий вопрос, — протесты Люсиль, казалось, будут преследовать меня даже во сне.

— Протест отклонён, это основа свидетельского заявления, — судья Дюраре, вероятно, тоже будет видеть её протесты во сне.

— В октябре восемьсот шестого года. Я начала замечать, что различные кристаллы, камни и элементы исчезают с моего стола. В основном это был мусор, остатки моей домашней работы.Я спросила Люсиль об этом, и она сказала, что убирала мой стол. Но я заметила, что это постоянно происходило ночью. — В прошлом я действительно обращала на это внимание, но так и не смогла выяснить причину происходящего. А потом было уже поздно.

— Удалось ли вам подтвердить свои подозрения?

— Я постоянно засыпала, очень рано, и в какой-то момент это стало меня тревожить. Люсиль часто приносила мне ужин в комнату и всегда следила, чтобы я всё съедала. В какой-то момент я выпила настойку для концентрации, оставшуюся с предыдущих экзаменов, и наконец смогла проследить, что происходит ночью.

— Протестую! Я ничего ей не подсыпала! — вскричала Люсиль.

— Протест отклонён, мисс Браун ничего подобного не утверждала. У вас будет время задать вопросы на перекрёстном допросе.

— И что же происходило ночью? — продолжил мистер Симменс.

— Протестую! Наводящий вопрос!

— Протест отклонён, это основа свидетельских показаний, — терпеливо повторил судья.

— Я обнаружила, что несколько деталей с моего рабочего стола снова пропали, так же как и… мой ящик с артефактом. Я вышла на улицу и направилась к мастерским, и Люсиль была там. Она разговаривала с мужчиной в плаще и была недовольна тем, что мой высокий уровень заметили несколько человек, включая Макса Фуллагара и Тома Ашвелла. Она угрожала мужчине в плаще. Она сказала: «Вы ведь прекрасно понимаете, что с вами случится, если я провалюсь. И не только с вами». А затем Люсиль громко спросила, где мистер Марш и почему он опаздывает, — я сделала глоток воды из стакана перед собой. — С того момента я неоднократно наблюдала, как Люсиль подходила с двумя ящиками к мистеру Маршу, передавала ему деньги, а после он открывал ящики и запускал её в мастерскую.

— Протестую! Она врёт! Айви ненавидит меня и поэтому лжёт! — Люсиль была вне себя от злости, она начала двигаться в мою сторону, но её остановил судья.

— Мисс Бэксли, вернитесь на своё место. Я напоминаю вам в последний раз, что это не ваше время давать показания. Присяжным даётся указание игнорировать комментарии мисс Бэксли.

Люсиль тяжело дышала, но вернулась на своё место и до конца моего допроса действительно молчала, не желая потерять возможность провести перекрёстный допрос.

Меня опросили обо всём: о том, как я решила съехать от Люсиль, о том, что Люсиль прекрасно знала о последствиях для меня, если я не сдам дипломную работу, о том, как я решила запатентовать артефакт, чтобы его точно нельзя было украсть. Журналисты неустанно писали и фотографировали, в предвкушении новых деталей скандала.

А затем настала очередь перекрёстного допроса. Мой последний, как я надеялась, диалог с Люсиль. На этот раз она была в роли законника и ответчика, а я — в роли истца.

— Мисс Браун, — начала Люсиль, делая вид, что она профессионал. — Скажите, сколько времени вы жили вместе с мисс Бэксли в одной комнате?

— Чуть больше года, — я решила отвечать коротко и по существу.

— Будет ли справедливо утверждать, что вы всегда находились в тени мисс Бэксли? — она вела себя профессионально, но не скрывала удовольствия, задавая этот вопрос вслух, в присутствии репортёров и публики.

— Нет, — ответила я, глядя ей прямо в глаза. На уроках я всегда была лучше неё.

От моего ответа Люсиль заметно растерялась, явно не ожидая такого ответа.

— Но ведь… это неправда, вы всегда были в тени мисс Бэксли!

— Нет, — спокойно повторила я.

— Мисс Бэксли, задавайте вопросы, не делайте утверждения. У вас будет возможность дать свои показания позднее, — с явным утомлением в голосе произнёс судья Дюраре. — Присяжные, пожалуйста, игнорируйте высказывание мисс Бэксли.

Люсиль, собравшись с мыслями, перешла к следующему вопросу.

— Это правда, что друзья мисс Бэксли публично унижали вас?

— И друзья мисс Бэксли, и ты тоже, Люсиль, — ответила я, и лицо бывшей подруги моментально покрылось красными пятнами.

— Отвечайте только на те вопросы, которые я вам задаю! Я не спрашивала вас о том, унижала ли вас сама мисс Бэксли.

То, как она обращалась к себе в третьем лице, было почти комично.

— Хорошо, — кивнула я.

— Значит, если вас унижали друзья мисс Бэксли, будет справедливо отметить, что вы злились на ответчика? — спросила меня бывшая подруга.

— Да, — не стала скрывать я.