— Какой же ты придурок, тебе обязательно делать это таким образом? Думаешь мне хочется чтобы у нас было… так? Думаешь я хочу поступать с тобой плохо? — Я чувствовала себя ужасно, но в отличии от Макса, понимала что нам не выбраться отсюда иначе. Он согласился, после того как я почти умоляла его, принуждая “чистого” Макса к близости со мной против воли.

— Да… придурок. Я никогда не делаю ничего правильно, - Макс вновь зло рассмеялся. — Подняв голову, он увидел, как я раздеваюсь, и резко отвернулся, словно смотреть на меня причиняло ему физическую боль.

***

Я испытала острое чувство дежавю — Макс снова лежал передо мной, беззащитный, позволяя мне делать с ним всё, что угодно, но в этот раз он не спал. На этот раз он сознательно отдал мне контроль, хотя внутри него всё кричало против этого.

Я тоже не желала, чтобы кто-либо из нас оказался вынужденным вступать в близость при таких обстоятельствах, но другого выхода я просто не видела, если мы хотели выбраться из этой башни. Это было выше нас, выше наших желаний. Я была уверена, что он понимал это, но не мог принять, и это вызывало во мне отчаяние и разочарование.

Наверное, я допустила ошибку, не рассказав ему обо всём сразу. Возможно, не стоило сбрасывать всё это на него так внезапно.

Но теперь уже ничего не изменить.

Макс лежал на спине, отвернув голову, чтобы не смотреть на меня, но его возбуждение выдавали быстро вздымающаяся грудь и напряженное тело, напряженное… везде.

Сглотнула, осознавая, что мне придётся делать всё самой.

Юбка скользнула вниз и упала у моих ног, обнажая меня полностью. Я поёжилась от прохладного воздуха, который никак не способствовал возникновению нужного настроя. Но раз я уже приняла это решение, нужно было идти до конца, тем более что Макс, очевидно, не собирался мне помогать.

Наоборот, он всем своим видом показывал, насколько ему это неприятно.

Медленно приблизилась к молодому мужчине, который явно ощущал мое присутствие и все понимал — я заметила, как его пальцы на ногах нервно поджались. Провела рукой по его груди, и тут же почувствовала, как живот Макса напрягся, окаменел, а горло и челюсть скованно дернулись. Несмотря на то что он отвернул голову, его глаза всё равно пытались найти меня.

Макс сделал судорожный вздох, когда я, полностью обнажённая, забралась на него, сев ягодицами на его колени. Его тело подо мной напряглось, а в глазах мелькнула настоящая паника.

Он боялся меня.

И это, совсем добило меня.

Я чувствовала что принуждаю его к близости против его воли. Мои руки безвольно опустились на его грудь, я поняла, что не могу заставить себя продолжать. Комок подступил к горлу, а грудь сдавило, словно стальными обручами, от бессилия, злости на себя, и мысли о том, что мне нужно было сделать.

Не выдержав, я отвернулась, пытаясь сдержать подступающие слёзы.

— Айви? — тихо спросил Макс, повернувшись ко мне, но я не смогла встретить его взгляд, упрямо пряча глаза.

— Я не могу… — прошептала я, без сил согнувшись, касаясь лбом его груди, оставаясь на его коленях, полностью обнажённая. — Я не смогу так. Я чувствую себя насильницей. Я не буду так поступать с тобой. Прости.

В глазах стояли слезы, так сильно мне было больно и обидно; словно все силы и вся решимость покинули меня в тот миг, когда я увидела, как паника захлестнула его глаза.

Я не смогу. Нужно уходить.

Я вообще не понимала как после такого мы сможем общаться.

В следующий момент его руки нежно обвили мою спину, он уложил меня на бок, аккуратно повернув мою голову к себе и прижавшись ко мне так близко, что даже наши носы соприкасались.

— Тише, всё хорошо. Всё хорошо, Айви, — прошептал он, нежно касаясь губами моих век, обнимая лицо своими теплыми ладонями. — Давай представим, что мы в отношениях, что мы доверяем друг другу, что между нами нет никакой боли и обид.

А после что-то в нем изменилось. Его нежные поцелуи быстро стали более настойчивыми, страстными; язык настоятельно просил меня раскрыть губы, и я сразу же уступила.

Да. Сегодня мы сделаем вид что между нами все хорошо.

Я не сразу смогла прийти в себя после всего произошедшего; тело было напряжено, и сначала я почти не реагировала. Но это продлилось недолго. Дыхание перехватило, когда Макс притянул меня ещё ближе, вжимая в свое крепкое, словно каменное, тело, и после раскрыл мои ноги, просовывая свое колено между ними, усиливая контакт и накаляя атмосферу до предела.

Жалобно всхлипнула, когда Макс положил руку на мою ягодицу и сжал ее, а затем начал тереться сам и двигать меня — медленно, ритмично, безупречно. Я почти задыхалась, но Макс не касался моих губ; он покрывал поцелуями мою шею, уши, ключицы, грудь, продолжая то самое движение, которое сводило меня с ума.