Он посадил Нур-Эд-Дина в темницу и запер за ним дверь; но после этого отдал приказ снести туда скамейку, циновку и подушку. Он посадил Нур-Эд-Дина на скамейку, снял с него оковы и ласково обращался с ним. Визирь ежедневно присылал к нему приказ бить Нур-Эд-Дина, и тюремщик посылал сказать, что приказ исполняет, тогда как, напротив, он обращался с ним очень хорошо.

Таким образом он поступал сорок дней, а на сорок первый от халифа был прислан подарок, и султану подарок этот очень понравился, и он стал советоваться об этом с визирем.

– Может быть, этот подарок предназначался для нового султана, – сказал кто-то.

В ответ на это замечание визирь Эль-Моин, сын Савия, сказал:

– Было бы гораздо лучше, если бы мы убили его, лишь только он приехал.

– Ты напомнил мне о нем! – вскричал султан. – Сходи за ним, приведи его сюда, я отрублю ему голову.

– Слушаю и повинуюсь, – отвечал визирь и, встав, прибавил: – Мне хотелось бы сделать по всему городу такое заявление: «Кто хочет посмотреть на казнь Нур-Эд-Дина Али, сына Эль-Фадла, сына Какана, тот может прийти ко дворцу. Пусть все придут посмотреть, и сердце мое успокоится, и я рассержу своих завистников.

– Поступай, как знаешь, – отвечал султан.

Визирь, довольный и счастливый, отправился к вали и приказал сделать объявление по всему городу. Когда народ услыхал глашатая, он огорчился и плакал. Плакали даже мальчишки в школах и купцы в лавках. Множество народа пошло занять места, с которых было бы видно зрелище, а другие направились в тюрьму, чтобы проводить Али. Визирь в сопровождении десяти мамелюков пошел в тюрьму, и Кутейт, тюремщик, сказал ему:

– Что тебе угодно, господин наш, визирь?

– Сейчас же приведи ко мне, – сказал визирь, – молодого негодяя.

– Он в страшном положении, – отвечал тюремщик от дурного обращенья и от побоев.

Тюремщик вошел и застал его декламирующим следующие стихи:

Кто может мне помочь в моей тоске?Мои невыносимы стали муки,А средство исцеления от нихЛишь крайне редко можно доставать.

Тюремщик снял с него чистую одежду и, надев на него все грязное, повел к визирю. Нур-Эд-Дин взглянул на него и увидал, что он стоит перед врагом, постоянно желавшим погубить его. Узнав его, он заплакал и сказал ему:

– Разве ты обеспечен от несчастья? Разве не помнишь слова поэта:

Они здесь, злоупотребляя властью,С жестокостью нещадной управляли,И сделалась та власть такою скоро,Как будто никогда и не бывала.

– О визирь! знай, что Господь, да прославится имя Его, может сделать с тобою все, что Ему будет угодно.

– Не думаешь ли ты, Али, – возразил визирь, – испугать меня этими словами? Вот я сейчас, несмотря на всех жителей Эль-Башраха, отрублю тебе голову и не посмотрю на твой совет; я скорее поступлю, как говорит вот этот поэт:

Судьба, ты предоставь свободу действийИ с радостным умом переносиДержавной судьбы определения.

Но как тоже хороши слова другого поэта:

Тот, кто по смерти недруга живетХотя бы день единый, достигаетПредела всех души своей желаний.

Визирь приказал пажам посадить Нур-Эд-Дина на мула, но они с горя, что им приходится повиноваться, сказали несчастному:

– Позволь нам побить его каменьями и разорвать на куски, хотя за это нам придется поплатиться жизнью.

– Не делайте этого, – отвечал Али, – разве вы не знаете, что говорит поэт:

Назначенный мне срок есть неизбежныйМой жребий, и как только дни егоОкончатся, я должен умереть.И если б львы меня стащили в лес,То не могли б они покончить с ним,Затем, что от назначенного срокаТеперь не остается ничего.

Они пошли перед несчастным Нур-Эд-Дином, выкрикивая:

– Вот награда тому, кто подделывает письмо халифа к султану!

Они торжественно провели его по улицам Эль-Башраха и поставили под окнами дворца на кровавом месте^[162], где подошел к нему палач и сказал:

– Я раб и должен повиноваться, и если ты имеешь какое-нибудь желание, то скажи мне, я исполню его, так как тебе остается жить до тех пор, пока султан не выглянет в окно.

После этого Нур-Эд-Дин посмотрел направо и налево и продекламировал следующее:

О, есть ли между вами друг, который,Исполнен состраданья, мне поможет?Я заклинаю вас Аллахом всехНа мой вопрос ответить! Жизнь уходит,А смерть близка!Здесь есть ли кто-нибудь,Кто пожалеет бедного меня,Чтоб получить награду от меня,Упадок духа моего понятьИ облегчить мой страх глотком воды,Который уменьшит мои страданья.

Народ плакал, а палач принес ему воды и подал, но визирь встал со своего места и, выбив из его рук куллех^[163] с водой, который и разбился, крикнул палачу, чтоб он отрубил голову Нур-Эд-Дину, после чего тому завязали глаза. Народ же продолжал кричать против визиря, сильно возвышая голос, и между ними началась настоящая перебранка. Вдруг в это самое время по большой дороге к небу поднялось целое облако пыли, и султан, увидав его из своего дворца, сказал своим приближенным:

– Посмотрите, что это за известие везут?

– Узнаем после того, как отрубят этому человеку голову, – сказал визирь.

– Нет, подожди, – отвечал султан, – пока мы не узнаем, что это такое.