– Девочки, девочки, утихните на минутку! Я должна отправить письмо ранней почтой, а вы отвлекаете меня вашими неприятностями, – вскричала миссис Марч, вычеркивая уже третье испорченное предложение в своем письме.

Моментально наступила полная тишина, неожиданно нарушенная Ханной, решительными шагами вошедшей в комнату. Она поставила на стол два горячих полукруглых пирога и столь же решительно зашагала прочь. Эти пироги были домашней традицией, и сестры называли их «муфточками» – ведь других муфточек у них не было, а горячие пироги приятно согревали им руки в холодные утра.

Ханна никогда не забывала спечь эти пироги, как бы ни была занята или не в духе, потому что путь девочкам предстоял долгий и по холоду. У бедняжек не бывало ланча, и они редко возвращались домой раньше двух часов дня.

– Обними покрепче своих кошек, Бетти, и справишься с головной болью. До свидания, маменька, мы сегодня утром просто шайка отпетых негодяек, но вернемся домой настоящинскими ангелочками. Ну, Мег, идем! – И Джо отправилась вон, громко топая башмаками и чувствуя, что пилигримы вышли в путь не совсем так, как им подобало.

Прежде чем завернуть за угол дома, девочки обычно оборачивались назад, так как мама всегда подходила к окну, чтобы с улыбкой кивнуть им и помахать на прощанье рукой. Казалось, им было бы невозможно благополучно пережить этот день без такого напутствия, и, каким бы ни было их настроение, ласковое мамино лицо, увиденное ими на прощанье, непрестанно освещало им путь, словно сияние солнца.

– Если бы маменька погрозила нам кулаком, вместо того чтобы посылать воздушный поцелуй, так нам было бы и надо, ведь более неблагодарных негодниц, чем мы все, свет еще не видывал! – воскликнула Джо, полная раскаяния и теперь считавшая заслуженным наказанием глубокий снег на дороге и холодный резкий ветер.

– Не надо употреблять такие ужасные выражения, – ответила Мег из-под густой вуали, в которую она закутала лицо, словно монахиня, испытывающая отвращение к миру сему.

– А мне нравятся хорошие крепкие слова, которые имеют смысл, – возразила ей Джо, ловя свою шляпку, совершившую подскок у нее на голове с явной готовностью улететь прочь.

– Ты можешь называть себя, как тебе угодно, но я вовсе не негодяйка и не негодница и не желаю, чтобы меня так называли.

– Ты просто испорченное создание и сегодня безумно раздражена оттого, что не можешь постоянно жить в роскоши! Бедняжечка! Ты только подожди, вот я заработаю себе состояние, тогда ты обязательно будешь наслаждаться экипажами, мороженым, и туфельками на высоких каблучках, и букетами цветов, и рыжеволосыми юношами для танцев.

– Какая же ты все-таки смешная, Джо!

Но забавная чепуха Джо рассмешила Мег, и настроение у нее, вопреки ей самой, улучшилось.

– А тебе просто повезло, что я такая, ведь, прими я сокрушенный вид да попытайся приуныть, как ты это делаешь, в хорошеньком состоянии мы бы с тобой оказались! Хвала Небесам, я всегда могу найти что-нибудь забавное, что меня поддержит. Брось хныкать и возвращайся домой к обеду веселой, будь паинькой!

И Джо ободряюще хлопнула сестру по плечу, расставаясь с нею на весь день, ведь каждая из них теперь отправлялась своей дорогой, каждая потуже затягивала вокруг шеи небольшую теплую шаль, каждая старалась быть повеселее, несмотря на зимнюю стужу, трудную работу и неудовлетворенные желания юности, так любящей удовольствия.

Когда мистер Марч потерял свое состояние, пытаясь помочь неудачливому другу, две старшие девочки умоляли родителей разрешить им делать что-то, чтобы участвовать хотя бы в содержании самих себя. Полагая, что никогда не рано начинать развитие активности, предприимчивости и самостоятельности, родители согласились, и обе сестры с великим рвением взялись за работу, что непременно, вопреки всем трудностям, в конце концов должно было привести к успеху.