Налетевший порыв ветра встрепал его волосы, и Хельден машинально заправил волнистую прядь за ухо, оказавшееся по-эльфийски заостренным кверху. «Что же ты за существо такое?» – в который раз захотелось спросить мне. Но вместо этого я настороженно поинтересовалась:

– С чего такая забота?

Хельден едва уловимо пожал широкими плечами.

– Что бы ты ни думала, в каком-то роде ты – одна из нас. Мой отец пришел с Той Стороны, а прабабка Роя была уроженкой Ангдора, на который пала Бездна. А мы своих не бросаем.

– Откуда пришел твой отец? – Почему-то мне захотелось это узнать.

– Соланар. Так назывался его мир. А твой?

– Земля.

– Земля… – задумчиво повторил он. – Не припомню никого оттуда из тех, кого я знаю. Впрочем, не все любят рассказывать о своей родине. Так что скажешь, Ксандра?

Я оглянулась на безмолвно переливающееся над землей темное сияние, тоскливо вздохнула. Снова подумала о том, что и кто меня там ждет, вспомнила о темной пещере и глубокой подземной реке, в которую умудрилась свалиться как раз перед тем, как угодить в портал. Перевела взгляд на Хельдена, спокойно ожидающего моего ответа. Его невероятные глаза мягко светились в лучах яркого летнего солнца.

– Ладно, – сдалась я. – В конце концов, я всегда мечтала о путешествиях в дальние страны. Будем считать, моя мечта сбылась.

* * *

Тела погибших колдунов сожгли в поле за рекой еще засветло, чтобы не привлекать внимания грызолаков и прочей местной нечисти. Пепел развеяли по ветру, а специфический запах устранили при помощи магии – и вскоре ничто уже не напоминало о последнем прощании с Виссой и ее односельчанами. Здесь, в Речавке, как и в двух других селениях изгнанников, умерших, как выяснилось, не было принято хоронить в земле.

– Откопают и сожрут, – лаконично пояснил Эйкхар в ответ на мой вопрос.

Что ж, логично…

Эту ночь охотники решили провести в селении; выдвинуться в путь нам троим предстояло с первыми лучами солнца.

– К вечеру как раз доберемся до Мглистого ущелья, – сказал Хельден, разворачивая передо мной потрепанную карту, и недовольно покосился на Роя. – Там бывает неспокойно и может стать еще опаснее, если горцы решат нас подстеречь и отомстить за поруганную честь дочери своего кхара^[4].

– Эй, все было по обоюдному согласию! – обезоруживающе поднял руки тот. – Да и Айла оказалась не таким уж невинным цветочком, между нами говоря…

– Скажешь это ее братьям. Если успеешь, конечно. Серьезно, Рой, обязательно оставлять разбитое девичье сердце в каждой деревне, через которую мы проходим?

– Я не виноват, что родился таким красавчиком, – подмигнул мне любвеобильный охотник. – Думаю, наши приятели-горцы смягчатся, узнав, что мы выполнили их просьбу и перебили чертову кучу мурдисов, которые им так докучали.

– Нам за это заплатили, – хмуро напомнил ему Хельден. – В общем, ближе к Ущелью придется держать ухо востро.

– Как и всегда, дружище. Как и всегда, – хлопнул его по плечу Рой.

Оказалось, охотники прибыли в Пустошь верхом. Я непроизвольно ахнула от восхищения, увидев их коней, мощного вороного с мохнатыми ногами и изящного светло-серого в «яблоках», стоящих на привязи во дворе старосты. Вороного, принадлежащего, разумеется, Хельдену, звали Луцис, а серый жеребец носил незамысловатую кличку Дымок. В схватке с мурдисами они не участвовали, переждав ее под деревом у реки, но, уверена, постоять за себя эти крепкие, явно натренированные животные с невероятно осмысленными взглядами вполне могли.

– Умеешь держаться в седле? – спросил Хельден, застав меня за разглядыванием коней.

– Немного, – кивнула я.

Это было правдой: я любила конные прогулки и одно время занималась верховой ездой под руководством инструктора. До уровня профессионального наездника мне, конечно, далеко, но по крайней мере в седле я не выгляжу скособочившимся мешком с картошкой.

– Хорошо. Поедешь на Луцисе. Не бойся, он тебя не тронет – да и я буду рядом.

Мы с Луцисом с сомнением покосились друг на друга.

– Ты уверен, что он не отгрызет мне ногу? – нервно сглотнув, уточнила я.

Жеребец и охотник одновременно фыркнули.

– Луцис не обижает тех, кто не обижает его, – заверил Хельден, любовно потрепав животное по загривку. – А вот к Дымку подходи с осторожностью: этот такой же дурачок, как и его хозяин.

– Я все слышу! – донесся откуда-то возмущенный голос Роя, и мы, переглянувшись, усмехнулись.

Набравшись храбрости, я вслед за Хельденом приблизилась к Луцису вплотную и ласково провела ладонью по его шелковисто-блестящему боку. Конь потянулся ко мне мордой, обнюхал волосы и снова шумно фыркнул, тряхнув роскошной угольно-черной гривой. В умных глазах его мне почудилась легкая насмешка.

Ну, зато не укусил и не лягнул.