А вот Коракс оказался довольно серьезным противником. Дождавшись, пока все колдуны испытают на мне свою магию – или прочие необычные способности, – а сама я начну выдыхаться, он выступил вперед и резко взмахнул рукой. И тут же под моими ногами разверзлась чернота портала, и я ухнула куда-то вниз, чтобы через секунду приземлиться в клумбу посреди давешнего сада, где меня уже поджидал Коракс. Очередной взмах руки, и мое тело скрутило от боли, такой острой, что я невольно взвизгнула. И снова портал под ногами, и снова я лечу вниз… Вот только на этот раз, рухнув на каменную крышу башни, я уже была готова к атаке колдуна и встретила его ревущим потоком огня.

Пламя разошлось во все стороны, точно одна смертоносная волна, накрыв Коракса и едва не задев остальных колдунов, с криками рванувших кто куда. Я выпрямилась, ожидая увидеть горстку пепла вместо своего противника, но тот оказался живучим. Окруженный каким-то голубоватым мерцающим коконом, защитившим его от огня, Коракс стоял передо мной абсолютно целый и невредимый – стоял и улыбался, чтоб его!

– Неплохо, – заметил он одобрительно. – От тебя будет прок.

Я не нашлась, что ответить. От накатившей слабости меня шатало, как пьяного матроса на палубе в разгар шторма. Выглядывающие из-за спин друг друга колдуны смотрели со смесью опаски и уважения, и только лицо Вивеи, и без того не слишком симпатичное, было перекошено от злости.

– Ты сожгла всех моих змей! – выпалила она, обвинительно ткнув в меня пальцем.

– Ну так наколдуй себе новых, – бросила я, разворачиваясь к выходу на лестницу.

Покачнулась, но упасть мне не дала твердая рука Коракса, неожиданно поддержавшая под локоть. Пришлось терпеть его прикосновение: дойти одной до своей комнаты сейчас казалось не самой простой задачей.

– Я дам тебе отвар, помогающий быстро восстановить силы, – сказал Коракс, когда мы начали спуск по крутым ступеням лестницы. – И нечего смотреть на меня с такой ненавистью. Убийство колдуна ляжет проклятием на весь твой род, не забыла?

Как тут забыть… Мысли мои сразу обратились к Хельдену: не обрек ли он себя на вечное проклятие, разделавшись с Джареттом в том подвале? По дороге из Кривена я спросила об этом охотника, на что он с усмешкой ответил: «Невозможно проклясть проклятого». Что ж, оставалось надеяться, что все это – лишь досужие вымыслы, байки, состряпанные, чтобы отбить у людей охоту чинить расправу над колдунами и ведьмами.

Оказавшись в своей спальне, я свернулась калачиком на кровати и принялась думать о Дарахе и о том, как бы мне поскорее вновь увидеть принцессу и расспросить ее о таинственном драконе. Конечно, можно попробовать выудить какие-нибудь сведения у Коракса, но интуиция подсказывала, что дело это заведомо провальное. Да и лишний раз заговаривать с колдуном попросту не хотелось.

Через какое-то время Нэри принесла мне чашку с травяным отваром, о котором говорил Коракс. На вкус он оказался горьким, как сок полыни. Я едва заставила себя выпить половину, но и этого хватило, чтобы вскоре ощутить небывалую бодрость и прилив сил. Заглянувший ко мне часом позднее колдун застал меня за тренировкой: я отрабатывала броски кинжалом, нарисовав мишень на дверце шкафа. Немного понаблюдав за этим безобразием, он заявил, что перестанет запирать меня в комнате, если я пообещаю «не делать глупостей».

– Ты можешь гулять по саду и ходить по замку, но только в сопровождении ее высочества Эрвейн, – добавил он с усмешкой. – И, поверь, вздумай ты бежать, я тут же об этом узнаю – и приму меры.

«Тоже наденешь на меня зачарованные браслеты?» – хотела спросить я, но вслух лишь сухо бросила:

– Спасибо и на том.

Теперь я наверняка смогу еще раз увидеться и поговорить с Дарахом, и что-то подсказывало мне, что этот золотоволосый и золотоглазый мужчина, называющий себя драконом, очень важен в моей судьбе. Не зря же меня так к нему тянуло?

* * *

Прошло еще несколько дней. Днем я тренировалась с колдунами или исследовала замок вместе с Эрвейн, а вечера проводила в саду, где совсем скоро изучила каждый камешек. Дарах больше там не появлялся, и все, что я смогла о нем узнать, заставляло еще больше желать нашей встречи.

Оказалось, Эрвейн о нем было известно не так уж много.

– Он пленник Эолдара, – сообщила она шепотом, когда мы сидели у фонтана на достаточном расстоянии от неизменно сопровождающей нас Сивии. – Живет в западной башне с начала весны. Его откуда-то привез Коракс.

– И что, он действительно дракон?

– Так говорят, – закивала принцесса. – Но Коракс надел на него браслеты, выкованные ульмами, на которые наложены особые чары, и Дарах больше не может оборачиваться драконом…

– Зачем он Эолдару? – нахмурилась я. Лишить дракона возможности принимать свою истинную форму и летать казалось верхом жестокости.

– Он не говорил, но… Я как-то подслушала… Ты ведь знаешь, что кровь дракона дарует бессмертие?

– Так мне говорили.

– И это правда. Брат так помолодел и окреп в последнее время… да и сам Коракс… А вот Дарах… Знаешь, когда я его впервые увидела, от его кожи и волос будто исходило мягкое свечение. А сейчас оно все слабее и слабее и почти уже исчезло… – На этих словах в глазах Эрвейн заблестели слезы, и я обняла ее за худенькие плечи, пытаясь утешить.

– Он тебе нравится, да? – тихо спросила я, когда она немного успокоилась.

Эрвейн робко кивнула.