– Смотри, – неожиданно произнес охотник, останавливаясь и показывая куда-то вперед.

Я осторожно выглянула из-за преградившего нам дорогу дерева и обомлела: там, на берегу небольшого озерца, стояло несколько оленей с белоснежной, серебрящейся в лунных лучах шерсткой. Это были самки с парой детенышей; услышав нас, они оторвались от воды и повернули к нам длинные мордочки, совершенно не выказывая страха. Огромные темные глаза смотрели так доверчиво, что у меня невольно встал комок в горле. Медленно и осторожно я вышла из-за дерева и направилась к ним, испытывая странное чувство дежавю. Все это уже недавно было: я, Хельден, лес, грациозная косуля с детской доверчивостью во взгляде…

Я протянула к ближайшему олененку раскрытую ладонь, и он смешно ткнулся в нее влажным носом, словно ища угощение.

– Прости, – пробормотала я, – у меня для тебя ничего нет.

Олени окружили меня, внимательно и с любопытством рассматривая; я же гладила их по серебристым, будто припорошенным инеем бокам и спинам и обмирала от счастья. Потом к нам подошел Хельден, и животные неторопливо двинулись прочь, чтобы спустя минуту растаять среди призрачных лесных теней.

– Быть может, нам и стоит остаться в Ульм-Дхаре, – произнес охотник, глядя на меня своими красновато вспыхивающими в полутьме глазами. – Ты вся сияла, пока их гладила…

– Я сияю, потому что счастлива. Потому что ты со мной, – ответила я и, привстав на цыпочки, поцеловала его.

Его губы еще хранили терпковатый привкус вина – целовать их было упоительно сладко. Его волосы и кожа пахли душистыми травами, мхом, древесной корой – всем тем, что я так любила. Его руки были сильными и требовательными, и от их прикосновений внутри меня разгорался огонь. Огонь, который – я чувствовала – полыхал и в нем.

Зарычав, Хельден легко поднял меня на руки и отнес под сень склонившихся к воде ив, где осторожно уложил на мягкий травяной ковер. Наши губы вновь соединились, тела прижались друг к другу. Мои пальцы заскользили по рубашке Хельдена, пытаясь ее расстегнуть, и он на мгновение прервал поцелуй, навис надо мной, пытливо глядя в глаза.

– Ты… уверена? Я не хочу вновь причинить тебе боль…

– Ты не причинишь, – выдохнула я, вновь притягивая его к себе.

И он перестал себя сдерживать. Дернул шнуровку на моем платье так, что она жалобно затрещала, и, освободив меня от одежды, нетерпеливо стащил через голову и свою рубашку. Глядя на него снизу вверх, я замерла от восхищения: сейчас, в призрачном ночном свете, со своим совершенным телом и разметавшимися по плечам темными волнами волос, он казался божеством, сошедшим с небес на землю.

Удивительно, но и Хельден смотрел на меня с откровенным удовольствием.

– Ты прекрасна, – шепнул он, вновь склоняясь надо мной.

Его горячие губы заскользили по моей шее, добрались до груди, и я застонала, вцепившись пальцами в его волосы. Только бы сохранить рассудок, только бы не потерять над собой контроль и не обжечь Хельдена снова, билась в голове одна-единственная мысль. А руки, пробежавшись по спине охотника, уже стаскивали с него штаны, оставшиеся последним препятствием между нашими обнаженными телами. Хорошо хоть меч он сегодня не взял с собой – впервые на моей памяти.

Хельден помог мне, одним движением сбросив с себя остатки одежды, и мучительно долгое, сладкое мгновение мы смотрели друг другу в глаза, словно пытаясь запомнить, впитать в себя этот момент.

– Я люблю тебя, – неожиданно произнес мой мужчина, и мое ответное «люблю» растворилось в очередном яростном поцелуе.

Дикое, непреодолимое желание завладело нами обоими, и не было больше ни сил, ни причин ему сопротивляться. Хельден забыл о своем проклятии, я – о рвущемся наружу огне, и мы наконец стали единым целым. Время исчезло, окружающий мир поглотило сияние звезд, и все, что осталось, – наши бьющиеся в унисон сердца и тела, сплетенные в порыве страсти.

После мы лежали рядышком на примятой траве, тяжело дыша и глядя в ночное небо сквозь ветви ивы, и по лицам нашим блуждали глупые счастливые улыбки. Моя кровь осталась при мне, и на коже Хельдена не появилось ни одного ожога – хотя все это время и он, и я едва ли отдавали себе отчет в своих действиях.

– Видишь – ничего страшного не произошло, – заметила я, легонько щелкнув охотника по кончику носа.

Он мгновенно перевернулся, навалился на меня, пригвоздив мои запястья к земле. Шутливо прорычал в лицо, обнажив острые белые клыки:

– А могло бы! Знаешь, как упоительно вкусно пахнет твоя кровь?

Вместо ответа я потянулась к нему и игриво прикусила его нижнюю губу.

Удивительно, но оказалось, что мы не так уж и устали и вполне способны на новые любовные подвиги. Только теперь все происходило медленнее, нежнее, вдумчивее; мы наслаждались каждой секундой близости и никак не могли насытиться друг другом.

– Надеюсь, нас никто не видел и не слышал, – пробормотала я некоторое время спустя, обессиленно лежа на груди охотника. – Неудобно будет перед ульмами…