— За каждым из двухсот пятнадцати погибших стоит своя история. Каждый из них имел мечты, цели, увлечения. Близкие и любимые погибших и пострадавших, а также те, кто сами пострадали, имеют право на грусть, право на скорбь. Ваши чувства важны, как и чувства каждого, кто был в Колвилле в этот проклятый чёрный день.

Я видела, как многие на площади уже давно вытирали слёзы, но этого было недостаточно.

Мне нужен был их гнев. Сделав глубокий вдох, я продолжила, переходя к главной части.

— И вы имеете право злиться, как и Тамсин. Потому что ничего из этого не должно было произойти. Это был не естественный прорыв, он был создан искусственно, чудовищными артефактами, спрятанными под главной площадью.

Человек короля снова попытался встать, но клерк Гривс снова остановил его, с силой, неожиданной для такого худого мужчины, удерживая на месте.

— Каждый из нас несёт ответственность за безопасность королевства. И мы не можем позволить расследованию заглохнуть. Никто из двухсот пятнадцати погибших не должен был умереть в тот день. Никто из сотен пострадавших не должен был пострадать. И погибших было бы куда больше, если бы я не узнала эти артефакты. Я уже встречала их, мельком, на работе, в «Артефактах Фуллагара», хотя тогда я не знала, какую функцию они выполняют, — я сделала глубокий вдох, прежде чем завершить, и увидела растерянность на лицах граждан, пока они пытались осознать что именно я говорю. Кого обвиняю. Человек короля вырвался и уже был рядом со сценой. — И сейчас, стоя перед вами, я обвиняю Теодора Фуллагара в убийстве двухсот пятнадцати человек и попытке убийства тысяч других.

Глава 23. Единственный шанс

Моё заявление сперва повисло в воздухе, встретившись молчанием. Затем одинокий крик разорвал тишину: "Это правда?" — голос человека из толпы. Он был одет в парадный костюм гильдии охотников, но отсутствие ноги и трость в руке говорили о многом. Его ранение лишило его возможности работать.

— Клянусь своей жизнью, — ответила я с твёрдостью. — Мы должны требовать ответа от короля, мы должны добиваться публичного расследования и допустить сторонних независимых наблюдателей в «Артефакты Фуллагара»! — Я знала, что простых обвинений недостаточно, нужно было дать людям цель, призыв к действию. — Представители короля среди нас, прямо сейчас! — продолжила я, указав на мужчину, поднимавшегося на сцену. Как только он оказался рядом, я передала ему артефакт для усиления голоса и быстро отошла.

Я услышала, как толпа начала задавать ему вопросы. Растерянный, он пытался объяснить, что расследование ещё продолжается, но люди требовали результатов и ясных ответов, подозревая, что подобные артефакты могли быть созданы только крупной корпорацией.

Макс вытянул меня со сцены, и мы быстро покинули площадь, где всё громче звучали крики и вопросы. Вскоре нас встретили королевские люди и без лишних слов посадили в карету, вдвоем.

Внутри кареты нас уже ждал клерк Гривс, его лицо расплылось в знакомой скользкой улыбке.

Словно, я сделала именно то, чего он ожидал.

Хотя почему "словно"?

— Вы не удивлены, — прошептала я зло.

— Нет, я надеялся на это, — ответил он спокойно. — Но, вполне возможно, это ничего не изменит. Всё зависит от того, насколько общественность поддержит ваши слова.

— Какого черта?! Почему Его Величество это позволяет? Какой-то психопат убивает сотни невинных людей, а он просто закрывает на это глаза?! — я не выдержала и сорвалась на крик.

Клерк Гривс не собирался мне отвечать. Просто потому что не был обязан.

— Потому что Его Величество не может, — ответил вместо него Макс. — На нем лежит клятва крови, как и на Фуллагарах, по отношению к королевской семье. Поэтому трон всегда оставался в безопасности, но мой отец накапливает все больше власти иными способами.

Я вспомнила, как Дайнар Гривс пытался заставить меня дать клятву крови, подозревая, что я могу сделать что-то, что навредит королю.

Я не собиралась идти против короля. Хотя я и потеряла к нему всё уважение, я понимала, что он и ликвидаторы — моя единственная защита. По крайней мере, король не был убийцей сотен людей... насколько мне было известно.

Но его бездействие также было преступным. Теперь я, по крайней мере, понимала, почему всё это происходило.

— Эта клятва передается из поколения в поколение? — спросила я Гривса, но он снова промолчал.

Макс лишь кивнул. Значит, теперь эта клятва распространяется и на него. Почему он рассказал мне об этом только сейчас?