Весь этот вечер теперь казался дурным сном.

Вспышка камеры на секунду ослепила меня, и фотограф начал горячо благодарить аристократа за возможность сделать снимок. Когда мы снова остались вдвоём, Фуллагар холодно сказал:

— Ты не уйдешь, Айви. Ты будешь сидеть здесь, если не хочешь проблем для своих родителей.

От его тона меня пробрал холодный пот, но я не могла позволить себе показать слабость.

— Вы угрожаете мне? — сглотнув, спросила я. — И что же вы сделаете с моими родителями, если я не буду вас слушаться?

Одержимость в глазах мужчины пугала меня.

Нет.

Нельзя поддаваться панике.

Я должна помнить, что ликвидаторы присматривают за моими родителями.

— Сейчас — ничего, я же не хочу разбить тебе сердце. Но если ты продолжишь сопротивляться, твой отец потеряет работу. Причем так, что больше его никто не наймёт… никогда. Он совершит что-то ужасное на работе. Возможно, он уже “совершил” это. Возможно, он отправится за это в тюрьму. А возможно, они потеряют дом, например, из-за пожара, и им придется выплачивать значительный ущерб владельцу, — всё это было произнесено таким спокойным голосом, что я с трудом могла связать его тон с его словами. Чудовищными, жестокими словами, в которых он обещал уничтожить мою семью.

— Вы собираетесь… заставить меня выйти за вас замуж этими угрозами? Хотите сказать, что у меня нет выбора? Зачем вам это? Какую выгоду вы получите от этого брака?

— Ты даже не можешь себе представить, какую, — он ласково улыбнулся. — Но я не буду тебя принуждать. По крайней мере, сразу. Поэтому не смотри на меня так. Я хочу, чтобы мы были счастливы. Только в счастливой семье мы сможем вырастить ребёнка, обещанного судьбой. Я хочу девочку. Я уже даже придумал для неё имя.

‍ ‌‌ ‌‌‌ ‌ ‌‌ ‌ ‌ ‌‌‌ ‌‌ ‌‌ ‌‌ ‌ ‌ ‌ ‌‌‍

Как он, черт побери, представляет себе такое счастливое семейство?

Откинувшись на спинку кресла, я приказала себе думать.

Тед Фуллагар не может меня заставить. И его тактика — рассказывать мне всё в лоб — совершенно нелепая. Но даже если бы он не делал этого, я бы никогда не согласилась быть с ним.

Зачем ему всё это?

Только ради ребёнка? Он что, хочет ребёнка-артефактора? Или же он действительно верит, что я из будущего, и хочет узнать секрет перемещения во времени?

— Я не хочу быть с вами. Это не сделает меня счастливой. Если я расскажу своим родителям, что вы принуждаете меня, они тут же сами покинут и это место, и компанию, — ответила я твёрдо.

Фуллагар грустно улыбнулся, слегка пожав плечами.

— Видимо, в той жизни я и правда чем-то тебя обидел. Но дай мне возможность исправить это. Поверь, я желаю тебе только добра. Думаю, тебе пойдёт на пользу путешествие в мой особняк, в наше родовое гнездо. Похоже, я многое скрывал от тебя в прошлой жизни, но я не повторю этой ошибки сейчас.

Я не ответила, с трудом жуя еду и лихорадочно размышляя. Просчитывая варианты.

Мне нужно рассказать ликвидаторам о том, что я узнала. Но очевидно, Фуллагар готов был и хотел рассказать ещё больше.

Мужчина подозвал официанта, который подал мне воды, и я тут же сделала несколько нервных глотков.

— Думаю, тебе это дается не просто. Ты наверняка думала, что эта жизнь пойдёт по другому сценарию, — произнёс Фуллагар, и его тон только усилил мою нервозность. — Я не буду тебя принуждать. Я просто покажу тебе, почему избегать своей судьбы бессмысленно.

***

Через два часа мы двигались в сторону Моранары. Я молчала, надеясь, что после того как он покажет мне что-то там, что должно открыть мне глаза на правду о нашей судьбе, я отправлюсь домой. Я чувствовала себя такой уставшей, будто провела несколько полевых выездов, но на самом деле я всего лишь посидела в ресторане.

Возможно, мне не стоило никуда ехать, но я хотела выяснить так много, как могла. Я очень сомневалась что после сегодняшнего дня буду проводить с Фуллагаром много времени, ликвидаторы и так собирались снять меня с задания.

Я не понимала причин самоуверенности старшего Фуллагара и не понимала, как он может заставить меня. В конце концов, сейчас не третий век, человеческие права давно защищены законом. Не может же он просто меня похитить?

Тед Фуллагар изначально пытался разговаривать со мной, считая, что я уставшая и расстроенная. Он всячески убеждал меня, что не повторит ошибок прошлого, что мы должны разговаривать, словно мы уже были какой-то женатой парой в его мыслях. Но не получив от меня никакой реакции, он сдался.

Особняк Фуллагаров оказался именно таким, каким я его представляла. После того, как мы пересекли главные ворота, нам пришлось долго ехать по внутренней дороге, прежде чем мы остановились у роскошных дверей во внутренний дворик, с фонтанами и живой изгородью.