— Он вернулся в дом. Отсутствовал он совсем не долго, никто этого не заметил. А дальше его ждал сюрприз — когда тело не нашли и начались поиски на реке. Он не мог понять, что происходит, кто спрятал тело и видел ли этот человек момент убийства. Говорят, Руперт в волнении перевернул всю свою комнату вверх дном, даже переломал некоторые вещи. Это произошло в первые же часы поисков. Не рановато для таких сильных переживаний? Я предполагаю, что его, как и сегодня, подвели эмоции. Он уже тогда знал, что леди Клементина мертва и скоро её должны найти. Думаю, он и так еле сдерживался, а когда понял, что тело исчезло, то разнёс всю комнату. Возможно, он даже думал, что она могла выжить и скоро разоблачит его.

— Что ж, это очень красивая догадка, мисс Бирн, — задумчиво сказал инспектор Годдард. — И я сходу действительно не могу придумать ни одного аргумента против. Всё складно, разрозненные куски оказались связанными, почти всему есть объяснение, и хорошее. Невероятная смесь человеческого умысла и случайности. И трагическая ошибка в основе всего. Журналисты будут в восторге. Но не суд.

— Я это знаю, — сказала Айрис. — И сразу вам про это сказала. Я уверена, что правильно всё поняла, но настоящих доказательств нет.

— Я должен подумать, хорошенько подумать над всем этим. Бывает, что доказательств не видишь, когда движешься вслепую, а когда узнал, что произошло, то понимаешь, где их искать.

— То есть, вы думаете, что так оно всё и было? — спросил Дэвид. В его голосе слышался вызов.

— Я думаю, что это лучшая версия из всех. Она единственная даёт хоть сколько-то вразумительный мотив и всё объясняет: и ссору, и письмо в кармане, и спонтанность убийства, и даже поломанную мебель. Но да, она недоказуема. Никто не сможет доказать, что ваш брат когда-либо читал то письмо, или что он брал нож, или что покидал дом.

Дэвид кусал губы:

— И что мне теперь делать?

— Ничего. — Инспектор Годдард встал вплотную к Дэвиду: — Не вздумайте ничего делать, вы поняли? Вы ничего не должны делать или говорить. Всё равно ничего не добьётесь, и станет только хуже. Сэр Дэвид?

Годдард смотрел на него в упор.

— Да, я вас понял, инспектор, — сказал Дэвид наконец.

— Это просто версия, такая же, как все остальные.

— Вы и сами понимаете, что не такая же.

— Езжайте домой и постарайтесь заняться своими делами. У вас их наверняка много. А убийством буду заниматься я.

— Вы не поймаете убийцу, кто бы он ни был, — покачала головой Дэвид. — У него было шесть лет, чтобы уничтожить любые улики.

— Сейчас я думаю, что даже если бы расследование началось сразу, то это бы мало что дало. Вмешательство Мюриэл Вентворт всё запутало, но даже если бы она не спрятала тело, то чем бы это помогло? Следователи точно так же не знали бы, кто выходил из дома, а кто нет, точно так же не было бы мотива, и вряд ли бы при обыске нашли орудие убийства. Странно, что убийца не бросил его рядом с телом, а куда-то отнёс… Большой риск. В любом случае, потом он от него избавился. Выкинул в пруд, закопал в оранжерее… Да и сам дом настолько огромный, что можно спрятать так, что при обыске не найдут. Дело даже не в шести годах, а в том, что это почти — я настаиваю, почти! — идеальное преступление: ни известного мотива, ни орудия убийства, ни свидетелей…

— А чего вам не хватает до идеального?

— В идеале отсутствует тело — это, кстати, почти получилось. А ещё жертва и убийца никогда ранее не встречались, их ничто не связывает. Тогда отыскать преступника практически невозможно.

— Это то, что хотели совершить Леопольд и Лёб ¹? — спросила Айрис.

— Леопольд и Лёб — пара самовлюблённых идиотов. Они перепутали начитанность с умом и вели себя ничуть не умнее, чем воришка из Поплара, который читал только букварь и вывески. Запомнить имена греческих философов не означает быть умным. Умный человек может быть неграмотным, но может продумать ход своих действий и предсказать действия других, и таким образом избежать наказания.

— И это как раз наш случай?

— Сомневаюсь. Наш случай — скорее удачное для убийцы стечение обстоятельств, которое позволило ему остаться незамеченным. В любом случае, спасибо, мисс Бирн, вы дали мне пищу для размышлений.

* * *

По дороге домой Дэвид и Айрис молчали. Дэвид вёл машину дёргано, нервно.

Айрис ещё на пути в Кроли заметила, что водил он более резко, чем Аллен или Уилсон, — хотя, может быть, сама машина была тому виной. Но сейчас он гнал ещё быстрее, в повороты заходил острее, так что иногда Айрис становилось страшно.

Дэвид как будто забыл о её существовании; выражение его лица, которе он всегда так хорошо контролировал, постоянно менялось. На нём были то злость, то боль, то решимость, то растерянность… Иногда губы складывались в горькую усмешку, а иногда чуть подрагивали, словно ему хотелось заплакать.