— Я просто не представляю… — у Айрис в глазах встали слёзы. — Не понимаю, как…

Она не смогла договорить, потому что горло сжало болезненным спазмом.

— Не по-человечески, вот как, — Уилсон покачал головой. — Ну, я пойду к Пайк за бренди. А вам не нужно? Вы не обижайтесь, я понимаю, что молодой девушке такое не предлагают, но после сегодняшнего…

— Нет, спасибо. Я, пожалуй, обойдусь без бренди.

* * *

На следующий день после того, как инспектор, присланный на этот раз уже из Луиса, допросил сэра Дэвида, Энид Причард, миссис Пайк, Уилсона и двоих садовников, наступило затишье. В доме никогда не было шумно, но сейчас воцарилась мёртвая, противоестественная тишина, точно все попрятались по щелям, опасаясь беды.

Айрис пробовала работать, но не могла сосредоточиться. Перепечатывала имя автора и застывала на середине заглавия книги…

Всю ночь её мучили мысли о леди Клементине. Кто поместил её тело в кенотаф? И тело ли? К тому времени, как начало светать, Айрис в своих полубезумных размышлениях дошла до того, что леди Клементину могла оказаться в кенотафе живой. Была погребена заживо, как Фортунато¹. Крышку, наверное, невозможно было сдвинуть изнутри, и она кричала там и билась, и умерла мучительной смертью, потому что вокруг не было ни души, и никто не слышал её криков…

«Прошло полвека, и ни один смертный их не тронул».

Айрис пыталась успокаивать себя тем, что, если бы леди Клементина была жива, то её бы нашли. Люди из поместья, из окрестных деревень и городов обходили берега в поисках лодки или тела. Парк и лес тоже обыскивали. Кто-то бы её услышал.

А может быть, она действительно утонула, кто-то нашёл тело и решил таким образом позаботиться о нём?

Нет, слишком странно… Так долго нести от реки. И зачем?

Сейчас, хотя был уже день и Айрис сидела за своим рабочим столом в библиотеке, всё те же мысли одолевали её. Что же произошло шесть лет назад? Неужели леди Клементину действительно убили?

Так как работать всё равно не получалось, Айрис взяла купленную у мистера Дента газету и начала читать статью.

Статья в красках (в основном, тёмных) описывала жизнь семейства Вентвортов до исчезновения леди Клементины и после. Айрис всегда думала, что Вентворты разбогатели благодаря фабрикам, где производились двигатели, детали машин, инструменты и прочее. Но из статьи следовало, что у Вентвортов были и консервные заводы, и поля и теплицы, где выращивались овощи, а в течение тридцати лет в конце девятнадцатого века они владели чайной плантацией в Индии. Так же им принадлежала земля в Лондоне. Их владения, конечно, не могли сравниться с тем, что принадлежало Гровенорам или Кадоганам, но располагались по соседству с ними, в Белгравии и Мэйфэйре, и наверняка оценивались в миллионы фунтов. При этом Вентворты не принадлежали к высшей британской знати; после войны велись разговоры о том, чтобы дать Джону Вентворту титул виконта, но он умер в конце 1945 года, так его и не получив.

Айрис по диагонали читала историю женитьбы Джона Вентворта на Клементине Сетон, отметив для себя лишь то, что многие считали, что она выйдет за своего кузена Роланда, с которым её с подросткового возраста связывали очень близкие отношения, если не любовь. Но Клементина неожиданно для всех и очень сильно увлеклась Джоном Вентвортом. Неназванный источник уверял, что вскоре после свадьбы Клементина разочаровалась в супруге. Он устраивал её как человек, который мог взять на себя заботу о семейном состоянии, всех этих имениях и фабриках, которые достались девушке от отца, но управлять которыми она не умела и не хотела; но они с ним были слишком разными людьми. Сэр Джон крепко стоял на ногах, был человеком практичным и даже приземлённым, но зато деятельным, прямым и добродушным, то есть, был полной противоположностью своей жены, меланхоличной интеллектуалки, живущей больше книгами, чем настоящей жизнью, нелюдимой и непредсказуемой. Они не были чужими друг другу, но близости между ними не сложилось. С годами леди Клементина всё сильнее замыкалась в себе, уходила в мир своих историй, и что лондонский дом, что Эбберли, когда-то полные родственников и друзей, стояли тихими и пустыми. Самыми частыми гостями были Роланд Сетон, граф Лаймхёрст, к тому времени вдовец с тремя детьми, и семья Роберта Вентворта, младшего брата сэра Джона. В статье прямо писалось, что Роберт ничего почти не имел, кроме военной пенсии. Деньги, полученные в наследство от родителей, были то ли им, то ли его женой Мюриэл бездарно растрачены, и он финансово зависел сначала от брата, а после его смерти — от леди Клементины.