— Ох, да… Но вот такого, чтобы убили кого, — такого близко не было. Вот ведь судьба какая у неё… — миссис Пайк пододвинула чашечку ближе к Айрис. — Вы, наверное, тоже в ужасе. Приехали в библиотеке поработать, а тут такое. Вы спать получше стали?

— Пока плохо сплю, даже с вашим чаем. А вчера… — Айрис замолчала, подумав, стоит ли говорить, но потом решила, что миссис Пайк нужно это знать. — Джоан плакала полночи. Мне кажется, она хочет уйти…

— Опять, наверное, про проклятье говорит? Про женщину в чёрном?

— Да, про то, что всех несчастья преследуют.

— Джоан — девушка старательная, но суеверная. Я думала, ваше поколение поумнее должно быть, чем мы, но всё равно в призраков верите. Но ведь какая ерунда, сами подумайте! Джоан как историю про Вилли Дженкинса узнала, сразу сказала, что это всё из-за Вентвортов. Проклятие… Да какое проклятие, если он сам через поля поехал?

— А звук? Вы его слышали?

— Про который Джоан всё время твердит? Слышала один раз, хотя и не уверена, что мне не показалось.

— Но ведь слышали?

— Да, это было после того, как в библиотеку грабители пытались залезть. Я и так плохо сплю, а уж на следующий вечер вообще никак не уснуть. И такая мысль в голову вступила, что наверху окна открытые остались. Хотя и знаю, что быть такого не может. Пошла проверить. Окна все закрытые были, а вот когда по лестнице спускалась с третьего этажа, что-то такое услышала, вроде как звон. Но, может, это у меня в ушах звенело.

— Я тоже его слышала, — сказала Айрис.

— Мне мистер Викерс объяснял про эти звуки. Это дворецкий наш, давно уже умер. Достойный был человек. Всю жизнь в Эбберли проработал. Он сказал, что в домах бывают такие звуки, обычно в начале ночи. Днём здание нагревается, камень расширяется, а вечером остывает. Глазу эти изменения не видны, но камни, дерево как бы движутся, оттуда и странные звуки.

— Но камень вряд ли может так звучать…

— Чего только не бывает, — примирительно сказала миссис Пайк. — А может, это просто нервы. До исчезновения леди Клементины никто на звуки не жаловался, а тогда кто-то перепугался, выдумал или почудилось что, а за ним все остальные повторяют. Вы пейте, пейте, мисс Бирн. Не торопитесь. А мне надо кое-что проверить до ужина. Завтра Мюриэл Вентворт приезжает, потом ещё поверенный и мистер Ментон-Уайт, молодая миссис Вентворот с сыном и няней, да у меня целый список. Хорошо ещё, графиня пока не собирается, и молодые Сетоны где-то на континенте.

Утро началось с неприятных вещей. Джоан объявила, что уходит. Не может больше оставаться в этом доме. Мало того, что она два года прожила рядом с непогребённой по-христиански леди Клементиной, так теперь ещё и эти звуки.

Айрис той ничего ночью не слышала, но верила Джоан.

Миссис Пайк еле-еле уговорила её остаться до конца недели. В поместье должно было приехать сразу несколько гостей, а найти новую горничную за день не было никакой возможности.

Джоан согласилась только потому, что понимала, сколько работы ляжет на плечи миссис Пайк и Мэри.

Когда Айрис вышла утром из своей комнаты, то увидела что дверь комнаты напротив открыта, и Джоан перестилает там постель.

— Здесь будет жить миссис Вентворт, — сообщила Джоан. — Взбесится — жуть.

— Почему?

— Потому что в этом же коридоре моя комната. Скажет, что её поселили со слугами, и это оскорбительно. Не скажет, конечно, она перед сэром Дэвидом ходит на задних лапках… Но даст понять мне и миссис Пайк.

— Я так поняла, её здесь не любят.

— Миссис Пайк не любит. Потому что она перед всеми прикидывается дамой из высшего общества, а сама выпрашивает деньги у родни. Говорят, раньше её дочки, когда приезжали в Эбберли, накидывались на еду, как голодные. Они сюда отъедаться приезжали, потому что все деньги тратили на дорогую одежду да на коктейли, на причёски, чтобы казаться богатенькими.

— В голове не укладывается, — ответила Айрис.

— А леди Клементина их не очень-то ждала, так они придумывали всякие предлоги, чтобы приехать. Вроде того, что книгу из библиотеки с собой увезли в прошлый раз, надо бы вернуть. А то почитать тут нечего!

— Мне так жаль, что ты уходишь, — сказала Айрис, которой уже надоело слушать о том, какой корыстной и пронырливой особой была Мюриэл Вентворт.

— Мне тоже жаль. Я ведь так всех полюбила… Знаете, мисс, я в других домах работала, нигде не видела такого хорошего отношения. Но сам дом — дурной. И вы уезжайте, пока не поздно.

Айрис покачала головой. Она знала, что ни за что теперь не уедет. Тайны этого дома поддели её, как рыбу на крючок.

Мюриэл Вентворт прибыла перед обедом. Она оказалась невысокой ширококостной женщиной с красно-каштановыми кудрями до плеч и удивительно добродушным лицом. Видно было, что в молодости она была хороша собой, но не настолько как Энид. В Энид было изящество, которого очень не хватало Мюриэл.