Они дошли до церкви и двинулись вдоль ограды, за которой виднелся двор, поросший густой травой и усыпанный белыми надгробиями. Несколько домов дальше по улице так же были разрушены — некоторые до основания. Видно было, что один из них начали восстанавливать, но стройка так и замерла где-то на середине.

— Он бы перенёс потерю церкви, — сказала миссис Пондерс. — Но вот смерти прихожан, которых знал много лет… Его тогда что-то сломило. Отец Мейсон уже не был прежним. А потом его отправили в Лондон. Если бы не отправили, боюсь, он бы сошёл с ума. Видеть это каждый день…

Миссис Пондерс подошла к почти невидимой в решетчатой ограде дверце и, просунув руку между прутьями, открыла калитку.

— Его могила тут недалеко. Пойдёмте, покажу. Отец Мейсон тогда чудом спасся… И это ещё одна вещь, которая его подкосила: то, что другие погибли, а он выжил. Его вечером вызвали на ферму, мать Фрэнка Уильямса была при смерти… Он задержался допоздна, и ему предложили заночевать. Если бы не это, он бы погиб. Дом священника вон там, — миссис Пондерс вытянула вперёд затянутую в перчатку руку. — Видите, за рядом дубов? Воронка и груда камня, вот что от осталось. Бомбы были две, ни одна в церковь не попала. Она обрушилась от ударной волны. Мы двое суток разбирали завалы, надеялись, что успеем кого-то вытащить. Но спасли только миссис Прайс с дочерью. Девять человек погибли. Отец Мейсон работал вместе со всеми.

Миссис Пондерс остановилась у просто надгробного камня, сильно отличавшегося от прочих: старых, искрошенных ветром и покосившихся. Этот был гладким, совсем новым.

ВИНСЕНТ МЕЙСОН

25 января 1881 — 13 мая 1952

Не плачьте о моей смерти, но радуйтесь о моей жизни

Айрис смотрела на блестящий камень и думала о человеке, который покоился под этой плитой. Ей казалось, он знал некую тайну, но, как и леди Клементина, унёс ей с собой в могилу.

— Тайна умрёт со мной, — тихо произнесла Айрис.

— Вы что-то сказали? — спросила её миссис Пондерс.

— Думаю вслух… — Айрис достала из сумки блокнот, чтобы списать на всякий случай даты жизни отца Мейсона. — Очень жаль… Мне кажется, он был достойным человеком.

— Одним из лучших, кого я знала, а я знала многих. Он был человеком с большим сердцем. И в церкви он был на своём месте.

— Он оставил какие-то записи? Может быть, дневники?

— Нет… Похоронами и имуществом занималась его сестра, приехала из Норфолка, но не думаю, что что-то такое было. Отец Винсент был несомненно образованным человеком, но он даже проповеди не писал, так, набрасывал. А когда стал учителем, то в свободное время возился в саду или вырезал что-то из дерева. Он был не из тех, кто пишет дневники и оставляет их потомкам. Полагаю, он был для этого слишком смиренным, слишком скромным.

Они пошли дальше, обходя по кругу разрушенную церковь. Удивительно, но кто-то стриг траву, выпалывал сорняки на церковном дворе, хотя церковь уже много лет не действовала.

— Может быть, вам известно что-то о сиротах или просто детях, для которых отец Мейсон подыскивал семью?

— Не припоминаю. Может быть, он занимался чем-то таким в Лондоне, но точно не здесь. Я бы знала. Да мне и в голову не приходит, для какого ребёнка из Котгрейва он мог бы искать семью. Круглых сирот у нас не оставалось. Сидни Смита разве что отправили в Джермин-Хауз, это заведение для мальчиков, но он потом вернулся к тётке. Сейчас у него автомастерская в Броксборне. — Миссис Пондерс решительно потрясла головой: — Нет, не было у нас такого, и на фермах тоже не было.

— Вы когда-нибудь слышали фамилию Фернсби? — решила попытать удачу Айрис. Это был последний шанс.

— Не слышала много лет… — миссис Пондерс странно покосилась на Айрис.

— Вы их знаете? Знаете эту семью⁈

— Знала когда-то. Видите девушку?

Айрис посмотрела туда, куда указала миссис Пондерс, на дальний уголок кладбища с более богатыми надгробиями. Там были высокие резные камни, погребальные урны на постаментах и даже одна мраморная статуя, изображавшая печальную девушку с венком в правой руке.

— Вижу, — ответила Айрис.

— Это их часть кладбища. Больше тридцати могил. Фернсби когда-то были очень богаты. Одна из самых видных семей в окру́ге.

Айрис торопливо пошла в сторону каменной девушки, но надгробные плиты с именем Фернсби начали попадаться гораздо раньше.

Эдвард Фернсби

Кэтлин, жена Джеймса Фернсби

Томас Фернсби, возлюбленный первенец. 2 года

Статуя девушки была установлена на могиле Элеанор Фернсби, прожившей 17 зим.

Айрис увидела, что справа могилы были проще, но и новее.

— Вы сказали, что не слышали про них много лет, — громко сказала Айрис, потому что миссис Пондерс от неё немного отстала. — Они переехали? Их можно найти?

— Правее, — сказала миссис Пондерс. — Ещё правее. Большой камень…