— Вы так хотите выгородить Дэвида Вентворта, что готовы ухватиться за соломинку. Это может быть мотивом, но всё же… Он слишком слабый, этот ваш мотив. То, что Руперт умел водить, не делает его виновным в аварии. Как доказать через два года, что он был за рулём? К тому же, раз леди Клементина сожгла фотографии и письмо, то, значит, хотела это скрыть. Она не собиралась сдавать Руперта полиции.

— Может быть, фотографии сожгла не она, а Руперт?

— Уничтожил фотографии и на всякий случай убил мать, которая их видела? Ради того, чтобы скрыть правду, которая ему ничем серьёзным не грозила? Его бы даже не посадили. А за убийство вешают, если вы вдруг забыли.

— А если леди Клементина решила что-то предпринять…

— Что-то настолько ужасное, что он решился её убить? — Годдард постучал кончиками пальцев по ножке своего бокала. — Знаете, именно это сводит на нет все мои усилия. Отсутствие мотива. Это ведь не пьянчуги из Поплара, которые могут поспорить насчёт марки проехавшей машины и дойти до поножовщины. Умные, образованные, воспитанные люди. Чтобы кто-то из них решился на убийство, ставка должна быть очень высока.

— Или же это был приступ ярости, ненависти такой силы, что человек не думал о последствиях.

— Только Дэвид ссорился в тот день с леди Клементиной.

— Господи, он бы её не убил! Тем более, из-за этого.

— Так вы знаете, из-за чего? — быстро спросил Годдард.

— Да, но… Они поссорились из-за книги, больше я вам ничего сказать не могу. Из-за такого не убивают.

— Это именно то, о чём я и говорю, — Годдард вернул бокал на стол, не донеся до рта. — Нет мотивов.

— Или они в прошлом. Я знаю, вы скептически относитесь к этой версии, но я думаю, что что-то там есть… Тайна.

— Вся ваша версия, мисс Бирн, основывается даже не на письме, на черновике письма!

— И ещё на письме, которое было в кармане. Оно не могло быть написано позднее сорок пятого года. Так что это старая история.

— И всё ещё никакого мотива.

— Есть одна вещь… — Айрис чуть помедлила. — Это невозможно доказать, но я думаю, что Руперт узнал почерк в письме. Почему он тогда солгал? Зачем? Я думаю, он знает, о чём было письмо… И все эти книги на его столе. Здесь точно что-то есть.

— Откуда вы знаете, что он узнал почек?

— На его рабочем столе стоит фото с длинной надписью, сделанной рукой Джона Вентворта. Он видит её если не каждый день, то очень часто, а почерк очень запоминающийся.

Инспектор Годдард сделал глоток — медленно, неторопливо, давая себе время подумать над словами Айрис.

— Этого не доказать, вы правы. Но даже если доказать какой-то злой умысел, всё разбивается о то, что Руперт Вентворт физически не смог бы дотащить тело от парка до Леса самоубийц, а потом поместить в кенотаф. После этого ему нужно было пойти к эллингу, вывести лодку на реку и вернуться назад в поместье. Даже если предположить, что при должном упорстве он бы сумел всё это проделать, у него на это ушло бы очень много времени, недопустимо много. И я узнавал — у него не получалось править такой лодкой. В ней надо стоять и действовать одним веслом. А у него, видимо, были проблемы с координацией и равновесием. Причём, начались давно, даже до того, как явно проявилась хромота.

— Думаю, при желании, лодку можно было вытолкать как-то иначе… Или грести сидя, — не сдавалась Айрис. — И про Руперта, кстати, все думали, что он не умеет водить машину, а он умел.

— Вы же не думаете, что он с раннего детства начал готовиться к убийству матери и симулировать болезнь?

— Нет, конечно… А вдруг у него был сообщник? Кто-то из гостей, из прислуги, снаружи…

— Кто? Мне не показалось, что Руперт умеет заводить друзей — как и Дэвид, если на то пошло. Он несколько лет жил в Швейцарии, тут никого почти не знал. А после случая с Дженкинсом никто бы и близко к Руперту не подошёл. И я так понял, местные уже пару столетий стараются не связываться ни с кем из большого дома. Не представляю, где бы он мог найти сообщника. И как бы мог вызвать его в нужное время? Леди Клементина ушла внезапно. Никто не знал заранее, что она уйдёт к реке. Очень маловероятно, чтобы это мог быть Руперт. Ни мотива, ни физической возможности.

* * *

В понедельник Айрис занялась каталогом библиотеки. Казалось, что в последний раз она бралась за работу месяц назад, хотя это было всего лишь в четверг.

На лестнице она догнала медленно спускавшуюся вниз Энид Причард. Она поздоровались, Энид окинула Айрис своим обычная холодно-придирчивым взглядом, задержавшись на крупной заколке, приколотой за левым ухом, и кофейного цвета блузке в мелкий голубой горошек. Энид, разумеется, заметила, что это были новые вещи.

— Не старайтесь, мисс Бирн, — не глядя на неё, произнесла Энид. — Вы не его круга. Ничего не выйдет.

Это было настолько неожиданно и унизительно, что Айрис даже не нашлась, что ответить. А когда сообразила, Энид уже дошла до поворота лестницы, — и бежать сейчас за ней и что-то доказывать, было бы ещё более унизительно.