Вылетев пулей из регистратуры, она схватила за рукав кителя и не церемонясь, потащила за собой. Дойдя до соседней двери, открыла её ключом и затолкала в пустой кабинет. Я успел заметить лежавший на столе примитивный прибор для измерения давления, а у стены напольные весы.

— Саша, я тебя точно прибью — грозно пообещала молодая и живая мать, а я стоял и смотрел на неё с приоткрытым ртом. — А, ну-ка дыхни!

Я выполнил требование и виновато опустил глаза в пол.

— Ещё раз напьёшься, и я от тебя отрекусь. Братик, надеюсь, ты меня понял?

Я покорно закивал, а потом, не выдержав, обнял её, прижал и закружил.

— Отпусти меня, чёрт малахольный — зарычала мать, но я заметил, что сквозь напускную серьёзность на её лице начала пробиваться улыбка.

Выполняя требование, я нехотя отпустил её.

Сняв с меня фуражку, она постучала по ней ладошкой, стряхивая пыль. Затем заставила повернуться и убрала со спины прилипшую паутину.

— В каких подвалах ты с утра умудрился так обтереться?

— Выезжали на место преступления, пришлось перелезть через кирпичный забор и пройти по следу. А там везде грязно — как на духу ответил я.

— Смотри мне. Чтобы больше никаких нареканий по службе — сказала мать и с подозрением меня осмотрела. — Чего лыбишься словно дебил?

— Да просто рад тебя видеть — честно признался я.

— Мы живём в двадцати минутах ходьбы. Если соскучишься, можешь хоть каждый день заявляться. Заодно и в огороде поможешь, и со своим лоботрясом, племянничком пообщаешься лишний раз. А то растёт таким же хулиганистым, как ты был.

— Хорошо, на днях обязательно зайду — пообещал я, и мать удовлетворённо кивнула.

— А борщ ты сварил, или в сухомятку бутербродами питаешься.

— Сварил. Но бутерброды тоже ем. С чёрной икрой. Говорят, она полезная — ответил я и едва не прикусил язык, ибо почувствовал, что на радостях потерял бдительность и вполне могу про визит Зины случайно проболтаться.

— У какие мы богатенькие, чёрную икорку едим, а с любимой сестричкой не делимся. Братик, а всё-таки, ты чего припёрся? Давай признавайся.

— Мне надо узнать, обращался ли кто-то в одно из медучреждений после травматической ампутации пальцев?

— Ну это раз плюнуть. Пошли.

Мать выпорхнула из кабинета и снова закрыла его на ключ. А потом начала названивать по телефону из регистратуры, общаясь с медсёстрами и диспетчерам, работающими в приёмных покоях, отделениях больницы, травмпункте и станции скорой помощи. Более того, она позвонила в некий медицинский статистический центр, собирающий информацию со всей Москвы и Подмосковья.

— В Боткинскую ночью поступил токарь с «АЗЛК». Станок отрезал мизинец и фалангу безымянного. Такая травматическая ампутация тебе сойдёт?

Я отрицательно покачал головой.

— Ну тогда извини, братик, сегодня зарегистрирован только один случай. Если хочешь, в пять часов сделаю ещё один обзвон. Может, чего нового появится.

— Да. Если сделаешь, буду должен банку чёрной икры.

— Ловлю на слове — сказала мать и таинственно улыбнулась, словно только что придумала, как с меня взыскать за помощь совсем по-другому. — А теперь, братик давай-ка вали на службу. А то мне некогда здесь с тобой лясы точить. Вон видишь, какая в понедельник очередь страждущих граждан собралась. Боюсь этот наплыв бабулек и дедулек, мы и до трёх часов не разгребём.

Я не хотел уходить. Хотелось просто стоять и смотреть, как она работает. Однако понимая, что это будет выглядеть неестественно, я заставил себя развернуться и двинулся к выходу.

На часах было пол-одиннадцатого. Идти в РОВД и докладывать о больничной вылазке вживую, точно не вариант. Если начальник уголовного розыска, майор Лавренов встретит, то сто процентов накинет заданий на неделю вперёд или снова припашет помогать операм. В итоге решил идти прямиком в опорный пункт и там отсидеться до обеда.

Опорник находился на первом этаже пятиэтажной кирпичной хрущёвки. Прямо между сберкассой и почтовым отделением. Самое большое помещение, отведено для приёма граждан и перегорожено деревянным барьером. С боку коридор и ещё три комнаты. Кабинет старшего участкового инспектора. Напротив, кабинет участковых. А в конце коридора архив и склад.

Старший участковый сидел за стойкой, на случай прихода граждан и работал с документами. Остальные разбрелись по своим участкам. Капитан Исаев поинтересовался, чем я с утра занимался. А узнав о найденных пальцах, меланхолично отмахнулся и снова уткнулся в бумаги. Я же сначала отзвонился операм и сообщил о своих больничных похождениях, а потом направился прямиком в архив.

Моей целью был личный сейф дяди Саши. Там должны храниться его текущие дела и картотека местного уголовного элемента, всяческих правонарушителей, самогонщиков и тунеядцев.