Проезжающие машины слишком далеко, чтобы кто-нибудь услышал выстрелы.

НЮАНС

ЛОНДОН

У входа в больницу толпятся репортеры и операторы. Агент Нельсон ругается и направляет свой внедорожник к задней части здания.

— Еще раз повторю, что тебя здесь быть не должно, — говорит он.

Когда ранее этим утром стало известно, что детектива Фостера госпитализировали, в моей квартире появились Нельсон и группа агентов.

Фостер сделал краткое заявление для прессы, в котором заявил, что на него напал Грейсон Салливан. Власти все еще ждут результатов анализа ДНК, но СМИ уже везде это раструбили. И когда Фостер публично заявил, что заметил Грейсона внутри здания моего офиса, разразился хаос. По всему городу активизировалась полиция, общенациональная охота теперь сосредоточилась в Бангоре.

Мне сразу выделили охрану. Меня допросило ФБР, где пришлось неоднократно заявить, что я не имею никакого отношения к сбежавшему осужденному. После того, как меня выпустили, мне пришлось связаться с адвокатом, чтобы помешать ФБР обыскать мой этаж. К сожалению, все, что удалось Аллену Янгу — это отложить обыск. А пока не выписали ордер на обыск, он работает над защитой файлов моих пациентов.

Мне пришлось разразиться настоящей тирадой, чтобы покинуть собственный дом и навестить Фостера в больнице.

Я еще не поняла, что это означает, и входило ли в изначальный замысел Грейсона.

«Я займусь Фостером».

Так сказал Грейсон перед тем, как покинул меня, но такой уровень импульсивности совершенно для него нехарактерен. Поверить не могу, что после вчерашней ночи Грейсон позволил произойти такому безумию. Скорее мы недостаточно серьезно отнеслись к Фостеру, и вот к чему это привело.

Еще до суда Фостер стал для меня занозой в одном месте. А теперь его любительские поиски и дерзкое выступление перед СМИ снова превратили мою жизнь в цирк.

Агент Нельсон звонит другому агенту, уже находящемуся в отделении скорой помощи, а затем поворачивается ко мне.

— Десять минут. Затем мне придется увести тебя оттуда.

Ошеломленная, я смотрю на него.

— Я — подозреваемая?

Он смущается.

— Нет, — нерешительно отвечает он.

— Я под арестом? — Нажимаю я.

— Конечно, нет. Лондон…

— Тогда я свободный гражданин, агент. И хотя я ценю все, что ФБР сделало для моей защиты, откровенно говоря, я устала выполнять приказы. И прямо сейчас я собираюсь поговорить с Фостером.

Нельсон проводит рукой по волосам, тяжело вздыхая.

— Я не защитил тебя. — Он отворачивается, и я открываю рот, чтобы успокоить его, но он продолжает. — Я был неправ, отозвав твою охрану. Фостер — позор, но он был там, когда меня не было. Тебе могли причинить вред… или даже хуже. Салливан был в здании твоего офиса одновременно с тобой. — Затем он смотрит на меня. — Меня пугают… его мотивы. Что могло случиться.

Я смотрю ему в глаза, пораженная тем, насколько правдоподобной кажется его вина.

— Если бы Салливан хотел меня убить, он бы уже это сделал.

Он продолжает пристально на меня смотреть.

— Есть вещи похуже смерти.

Воздух во внедорожнике сгущается, между нами повисает тишина. С тех пор как Нельсон впервые обнаружил меня на месте преступления, он считает, что нездоровая одержимость Грейсона своим психологом — это то, что одновременно сохраняет мне жизнь и подвергает величайшей опасности.

Да. Есть вещи похуже смерти. Грейсон истязал меня и оставил в живых. Нельсона это смущало больше всего.

На этом спор заканчивается, и я берусь за дверную ручку.

— Опасные серийные убийцы — моя специальность, агент Нельсон. — Я открываю дверь. — Спасибо за ваши усилия, но я могу позаботиться о себе.

Я выскакиваю из внедорожника и закрываю дверь, прежде чем он успевает снова выплеснуть на меня свои чувства. Прямо сейчас я не могу справиться с тревогой из-за обыска в офисе и из-за того, что он окажется серийным убийцей, за которым должен охотиться.

И Фостер, и Нельсон были в моем поле зрения несколько месяцев, и я не подозревала ни одного из них. В глубине души я начинаю сомневаться в своих способностях, но я должна снова взять все в свои руки.

Я должна быть доктором Лондон Нобл.

Я бросаюсь к боковому входу в больницу, уворачиваясь от пары слоняющихся репортеров. Я слишком встревожена и не смогу справиться со СМИ. Автоматические двери со свистом открываются, и отчетливый запах антисептика ударяет в нос, когда прохладный воздух обдувает лицо. Пока я иду к стойке регистрации, кожу покалывает от стоящей в воздухе стерильности.

Я не сомневаюсь, что мне придется использовать свое влияние, чтобы посетить детектива. Я готовлюсь к битве, но когда администратор смотрит на меня, ее ярко-зеленые глаза расширяются.

— Я доктор Лондон Нобл и…

— Доктор Нобл? — Повторяет она.