Он изрыгает ядовитые проклятия — и я использую это, чтобы определить его местонахождение, когда я падаю перед шкафом для хранения документов. Достаю кольцо с ключами из кармана. Ключи брякают в дрожащих руках, но мне удается вставить правильный и выдернуть нижний ящик. Я протягиваю руку и хватаю предмет, приклеенный к нижней стороне верхнего ящика наверху.

Закрываю глаза, легкие изо всех сил пытаются удержать воздух, когда я сжимаю в ладони ржавый ключ.

Бросаю последний взгляд на Нельсона, лежащего на полу, затем наполовину ползу, наполовину бегу к лифту. Все сюрреалистично. Оторвано от реальности. Каким-то образом я успокаиваю нервы достаточно, чтобы поправить волосы, распустив их, чтобы прикрыть шею. Одергиваю блузку и костюм. Поправив размазанный макияж, я готовлюсь к встрече с толпой.

Такси все еще ждет меня у черного входа. Это кажется таким неправильным — сколько времени прошло? Мне кажется, что я отбивалась от Нельсона несколько часов, но когда я сажусь в такси и вытаскиваю телефон из сумочки, вижу, что прошло всего несколько минут.

Водитель смотрит на меня в зеркало заднего вида.

— Все в порядке?

Нет, все не в порядке.

— Пожалуйста, отвезите меня прямо в полицейское управление Рокленда.

Он переводит обеспокоенный взгляд на дорогу, и машина срывается с места. Я расслабляюсь на сиденье, адреналин спадает, оставляя лишь истощение.

Я все еще сжимаю ключ в руке, зубчики впиваются в ладонь.

Я закрываю глаза. Прямо рядом с Нельсоном, спрашивающим меня о ключе… орудие убийства. Он был прав — практика всегда была моим прибежищем. Мои самые страшные секреты хранятся там, в безопасности. Скрытые от посторонних глаз.

Так больше не может продолжаться. Теперь Грейсон моя гавань. Мои секреты живут внутри нас.

Я провожу пальцем по карману костюма, чувствуя очертания флэшки USB. Я не думая сунула ее в карман в лифте, слишком взбудораженная из-за столкновения. Флэшка была приклеена к ключу. Только один человек мог поместить ее туда.

Во время поездки я продолжаю делать глубокие вздохи, все больше успокаиваясь. Собираюсь с мыслями и готовлюсь.

Я уже бывала в тюрьме раньше, навещала пациента, которого посадили за пьянство в общественном месте. Я стояла по другую сторону решетки, боясь подойти к ней слишком близко, размышляя, насколько они напоминают мне камеру в подвале отца. Я узнала название бренда на дверном замке камеры — то же самое, что было на двери в клетке моего отца.

Случайность или судьба?

Дрожащими пальцами я открываю захваченный из дома медальон, кладу ключ внутрь и накидываю цепочку на голову. Нахожу в сумочке тонкий шарф и прикрываю им цепочку и багровые синяки на шее.

Затем пилочкой я соскребаю кожу и кровь из-под ногтей и прячу в пудренице. Делаю звонок.

— Янг, — командую я, когда он отвечает. — Дай мне доступ к Грейсону.

Он говорит о процедуре, регулировании и строгом исполнении… но я ничего не слышу.

— Сделай это, — требую я и кладу трубку.

Я совершаю последний звонок перед тем, как мы останавливаемся перед зданием, где под усиленной охраной находится Грейсон. Я плачу таксисту и покидаю безопасное пространство машины с прижатым к уху телефоном.

Я говорю в спешке, стараясь изложить все быстро.

Агент Нельсон стал не просто осложнением. Он стал препятствием. Он непредсказуем. И сейчас это пугает меня больше, чем стены между мной и Грейсоном.

Я выключаю телефон и поправляю костюм. Если бы дело было просто в убийстве агента ФБР, то все было бы легче. Одна большая доза сукцинилхолина15 и одной проблемой стало бы меньше. Но мы не зря расставили таким образом фигурки на доске — и уже слишком поздно менять правила игры.

Подняв подбородок, я шагаю к тюрьме, с каждым шагом обретая уверенность. Доктор Лондон Нобл имеет статус и власть свергнуть любого чиновника. Я верила в это раньше — должна поверить в это и сейчас.

Выше всякой критики.

Агент Нельсон не единственный, на чьей стороне закон.

«Ты его муза».

Снова неверно.

С того момента, как на той крыше я вложила свою руку в руку Грейсона, все дальнейшее было моим выбором. Я задавалась вопросом, когда между нами установилась связь… и теперь я знаю. Это было тогда. Именно в тот момент.

В нашем Folie à deux — "парном безумии" — доминирую я.

Главной всегда была я.

ПРЕДОПРЕДЕЛЕННЫЙ КРАХ

ГРЕЙСОН

Серый шлакоблок и железные прутья. Ловушка моей собственной конструкции. Все так знакомо, что мне должно быть комфортно, но я уже исходил камеру вдоль и поперек. Дикое животное. На этот раз все по-другому. Потому что на этот раз снаружи остался кое-кто, кто имеет значение.

Я недооценил Нельсона.

Так что я заслуживаю наступившие последствия. И я буду охотно отбывать наказание и войду в камеру смертников с высоко поднятой головой, пока Лондон останется на свободе и невредима.

Пока такой ублюдок, как Нельсон, не трогает ее.