Мне все еще некомфортно вспоминать, каким шатким был наш план. Я не привык полагаться на случай. Но изменение и принятие — часть становления любой пары. Дуэта. Команды.

Вот и все. Это финал.

Концовки — отстой. Но это логично, разве нет? Нам грустно, когда жизнь подходит к концу. Мы разочарованы, когда заканчивается что-то хорошее. Никто не хочет, чтобы наступил конец — мы созданы желать вечности. Так сложно положить конец чему-то интересному, на создание чего ушла целая жизнь.

Для нас с Лондон это должно было окончиться трагедией.

Все великие истории любви заканчиваются трагически. Классическая драма двух великих душ — вот что делает страстным их краткий союз. Эпичным. Великим. И всем нравится хорошая история любви. Дайте людям то, что они хотят, чтобы история могла закончиться без протестов. С аплодисментами.

Я изучаю профиль Лондон, пока она смотрит на залив. Она потрясающая, невероятно красивая. Моя темная богиня. Мой ангел и спаситель.

Есть одна неувязка… но я решил не тянуть за эту нить. Лондон была творцом, и она ждала нужного момента, прежде чем рассказать о части с ядом.

Я улыбаюсь про себя. Может, она думала, что мне понравится этот сюрприз. Возможно, это был апгрейд, сделанный в последнюю минуту. Или, может быть, она ждала большого откровения о моей жизни, прежде чем сделать свой окончательный выбор.

Она не говорит об этом. И я не буду поднимать этот вопрос. Но мне кажется, она отправилась в Ирландию, чтобы найти ответы. Она знала, что, возможно, ей придется разорвать наши отношения.

Я беру ее руку и переплетаю пальцы в замок. Связанные вместе.

Пока безумие удается сдержать. Страх, что гены однажды одержат верх над разумом, никогда меня не покидает. Несмотря на это, присутствие Лондон помогает сдерживать навязчивые мысли.

Потому что я знаю, что если этот день когда-нибудь наступит, Лондон меня не подведет. Она подарит нам трагический финал, которого мы действительно заслуживаем.

ЛОНДОН

Кладбище Хоторна расположилось среди холмов в родном городе моей семьи. Падающие листья, переходящие от живого зеленого к оттенкам красного и оранжевого, собраны в углу кладбища, устилая холмики сухой травы.

Я была здесь уже дважды. Один раз чтобы увидеть, где покоятся мои родители, и сегодня, чтобы увидеть, что моя сестра Мия обрела последнее пристанище рядом с ними.

Жаклин и Филип Прескотты — мои биологические родители — делят одно большое алебастровое надгробие, поэтому я заказала Мии такое же с мраморной отделкой и купила участок рядом.

Я иду к надгробию, закутавшись в шерстяное пальто, темные волосы бьют по щекам на неумолимом ветру Цинциннати. У подножия их могил я останавливаюсь.

Ветви шелестят на ветру, единственный звук на тихом кладбище. Я одна, и внезапно понимаю, что, когда придет мое время, для меня здесь места не найдется.

Это логично. В конце концов, мне не место здесь, рядом с ними.

Моя жизнь ждет меня в Сан-Франциско, где Грейсон занимается нашим новым пациентом, знакомясь с будущей жертвой. Дэвид Лайман отдает предпочтение молодым девушкам. Он обратился ко мне, потому что его дочери скоро исполнится тринадцать. Он не признался мне в этом во время нашей установочной сессии, но Грейсон знает, где искать, чтобы узнать правду.

Я планирую использовать демонов Дэвида, чтобы убедиться, что он покончит жизнь самоубийством, прежде чем у него появится шанс нанести вред дочери.

Затем мы с Грейсоном на время переедем в другую страну. Наш план — не задерживаться на месте. Оставляя не более одной жертвы в каждом месте.

Моя смерть… Что ж, надеюсь, она наступит не скоро.

Я иду к середине участка и кладу одну веточку сирени на могилу матери, затем белые розы на могилу отца и Мии. Я узнала, что маме нравилось сирень — это был ее любимый цветок. В моем первом доме — в том, который я не могу вспомнить, — под окнами до сих пор растет сирень.

Кое-какие вещи заложены в нас. Даже если воспоминания глубоко похоронены, подсознание цепляется за них. Несмотря на то, что трагедия пытается лишить нас идентичности, остается след.

Я примиряюсь с Лидией.

Слева от меня раздается шум — треск ветки.

Я разворачиваюсь и замечаю белку. Сдерживаемое дыхание вырывается со свистом, затуманивая воздух. Я поворачиваюсь, чтобы уйти, и мое внимание привлекает фигура между деревьями. Массивная фигура…

Присматриваюсь еще, но вижу только белку. И просто тень сосны, падающая на могилы.

Это не первый раз, когда мне кажется, что я вижу Фостера. Время от времени моя паранойя усиливается, особенно когда вокруг становится тихо, слишком спокойно. Как сейчас. Я сбрасываю это жуткое ощущение и направляюсь к мощеной дорожке.