— Очень хочу, — призналась девочка.

— Тогда пойдем к инструменту.

Мария Сергеевна набрала на пианино несколько нот:

— Повтори.

Ритка пропела ноты в точности.

— А теперь повтори следующее…

Ритка опять без труда повторила.

— Хочешь попробовать наиграть что-нибудь?

— Конечно.

— А ты знаешь, что означают ноты? Да-да, у каждой ноты есть свое название! Сейчас я тебе расскажу…

Пока они с увлечением общались и музицировали, я присела на стульчик в углу. Как же повезло встретить в этих стенах хорошую знакомую! Как в этом времени говорят: «Не имей сестру и брата, а имей кусочек блата!». Я уже успела заметить, что тут не столько деньги все решают, сколько прочные связи. Но кто Альбине эта Мария Сергеевна? Может, одноклассница? Она ведь про маму свою упомянула, да еще с таким видом, будто я хорошо ее знаю.

Наконец, Мария Сергеевна повернулась ко мне:

— Ну что, слух у твоей девочки имеется! Желание тоже, это самое главное. Но и без твоей помощи и желания не обойтись.

— Да я понимаю.

— Смотри, обучение в школе стоит двадцать пять рублей в месяц. Плюс надо будет купить ноты и пианино. Можно, конечно, и здесь оставаться после занятий оттачивать мастерство, но все же лучше, чтобы инструмент был у вас дома.

Она вопросительно смотрела на меня.

— Да, я все оплачу, — подтвердила я.

— Знаешь, с пианино я смогу помочь. Можно найти не новое, но исправное. Все-таки подешевле обойдется. Теперь насчет поступления. Если хочешь, я могу летом — за отдельную плату — подготовить Риту. И тогда она поступит в сентябре сразу во второй класс.

— Давай, — согласилась я, — сколько заплатить?

— Пятнадцать рублей в месяц мне хватит, и заниматься будем каждый день.

— А можно сюда приходить?

— Да, пусть сюда приходит три раза в неделю в десять утра.

— Хорошо, — кивнула я, — спасибо тебе огромное! Только придется месяц пропустить. Мы в июле в отпуск уедем. Как с этим быть?

Мария Сергеевна вздохнула:

— Тогда сложнее придется. Но ничего, будем решать проблемы по мере их поступления. А вы молодцы — в отпуск ездите!

— Да я же на железной дороге работаю, билет мне и ребенку бесплатный.

— Вот оно что! А я и не знала! Ты же вроде где-то в коммунальном хозяйстве работала.

— Ну, это давно было, — улыбнулась я, — потом по специальности устроилась.

— Да, помню, у тебя же диплом железнодорожного техникума. Господи, как же давно мы не виделись!

И мы еще раз крепко обнялись.

Что ни говори, а подруги у Альбины замечательные!

По пути к дому, мы увидели деда, который возвращался из магазина с сеткой, через которую виднелись нехитрые продукты: молоко в треугольных цветных пачках, хлеб, молочная колбаса.

— Ну как музыкальная школа? — поинтересовался он. — Удалось что узнать?

— Я буду ходить по утрам на подготовительные занятия, а в сентябре поступлю во второй класс, — похвасталась Ритка.

— Молодец какая, — похвалил дед. — Слушай, Альбина, ты иди домой, а мы с Риткой прогуляемся к морю, хорошо?

— Да, идите, — согласилась я, — давай мне сетку тогда.

Я посмотрела им вслед. Ритка весело шла вприпрыжку рядом с дедушкой. Слышался ее удаляющийся голосок:

— Деда, давай еще в книжный зайдем, ладно?

Я поднималась на третий этаж со своим неудобным грузом. И кто придумал эти сетки для продуктов? Ручки жесткие, в ладонь впиваются не хуже бритвы. Острые края молочных треугольников норовят вылезти наружу и зацепиться за одежду. Да и вообще, почему окружающие должны свободно обозревать, что я несу домой?

Кстати, об окружающих. Откуда-то сверху доносился незнакомый монотонный голос. Кто-то из соседей болтает на лестничной площадке?

Возле двери нашей квартиры топталась какая-то девица в синих джинсах и нежно-розовой блузке, обрамленной рюшами по вороту и рукавам.

— Мама, открой мне, — повторяла она одно и то же явно нетрезвым голосом, — мама, открой дверь, это я, твоя Олечка.

Я тихонько поставила сетку с продуктами на подоконник. Так это, стало быть, Олечка! Явилась — не запылилась!

Это ж как надо насинячиться, чтобы стоять тут под дверью и звать покойную маму! В том, что Олечка прекрасно знает о смерти матери, я даже не сомневалась. Уж такое ей точно сообщили. Другое дело, что она, скорее всего, не смогла приехать на похороны, вот и не понимает до конца…

Девица умолкала на пару секунд, потом начинала свою песню по второму, третьему кругу:

— Мама, открой, пожалуйста, мама…

Ну все, хватит с меня этого представления!