Вдалеке, в конце квартала, у светофора, я вижу парня, который просто прислонился к стене и смотрит в моем направлении. Я не узнаю его, и, несмотря на расстояние, невозможно не заметить его рост и татуировки. Даже отсюда он выглядит так, будто может разорвать меня надвое.

Черт.

Он поднимает глаза, и мне кажется, что я ловлю его взгляд. Прикованная к месту, в режиме полной остановки, мое сердце, кажется, вот-вот прорвется сквозь ребра.

Пожалуйста, не наблюдай за мной. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.

— Держи, — зовет Тина, и я взвизгиваю, подпрыгивая при звуке ее голоса, чертыхаюсь, когда немного горячего кофе проливается мне на руку. — О Боже, мне так жаль! Я не хотела, чтобы ты испугалась. — Она выбегает из машины с бумажным полотенцем в руке, извиняясь, берет мой кофе, пока я вытираю обжигающую жидкость со своей кожи.

— Все в порядке, — говорю я ей, пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце. — Это была не ты. Я была всего в миллионе миль отсюда. — Мой голос дрожит, когда я говорю, и я пытаюсь снова найти этого парня, но он ушел.

Может быть, он не наблюдал за мной.

Может быть, это было совпадение.

Но я не верю в совпадения.

Больше нет.

— Вот, возьми за счет заведения. Мне очень, очень жаль. — Я качаю головой, пока она продолжает рассыпаться в извинениях.

— Честно, это была не ты. Клянусь. Сегодня я просто летаю в облаках. Я плачу за свой завтрак. — Я заставляю себя рассмеяться, пытаясь заверить ее, что со мной все в порядке и что не собираюсь требовать, чтобы ее уволили или что-то в этом роде.

— Ты уверена? — спрашивает она, паника все еще наполняет ее широко раскрытые глаза. Я узнаю этот взгляд, эту реакцию, и мое сердце наполняется печалью. Этого достаточно, чтобы отвлечь меня, успокоить мое сердце, чтобы я могла сосредоточиться на ней и заверить ее, что я не собираюсь срываться.

— Клянусь. И смотри, мне даже не больно, — говорю я, показывая ей руку. — Я в порядке, у нас все в порядке. Никакого вреда, никакого фола. — Кладя руки ей на плечи, я заставляю ее замолчать, просто чтобы убедиться, что она видит, что я серьезна. — Все в порядке.

Она делает глубокий, хриплый вдох и кивает.

— Хорошо.

Кивнув, я отпускаю ее, зная, что, хотя прикосновения могут помочь, нежелательные прикосновения могут причинить не меньше вреда. Я беру у нее свой кофе и бублик, сохраняя теплую улыбку на лице, чтобы попытаться показать ей, что я не представляю для нее угрозы.

— Хорошо.

— Извини, мне просто очень нужна эта работа. — Ее улыбка немного кривовата, и она замыкается в себе, как будто пытается казаться меньше, вся та яркая личность, которую я видела в те несколько раз, когда была здесь, сдувается как шарик.

— И я не собираюсь делать ничего, что могло бы поставить это под угрозу. Обещаю. Ты в порядке? — Мой вопрос осторожный, потому что я знаю, как легко это скрыть, и, как по маслу, я наблюдаю, как ее яркая маска надевается обратно.

— Я в порядке, глупышка. Это ты пролила горячий кофе. — Она отмахивается от меня и направляется обратно к грузовику, но я отступаю в сторону, так что по-прежнему оказываюсь перед ней.

Я позволяю своей собственной маске соскользнуть, и я знаю момент, когда она видит мою боль, как будто это отражение, потому что она втягивает воздух и делает паузу.

— Если ты не в порядке, я буду здесь довольно часто, и я знаю, что иногда легче поговорить с незнакомцем.

Она кивает, но больше не говорит ни слова, поэтому я позволяю ей взять себя в руки, надеваю свою собственную ‘внешнюю’ маску и отодвигаюсь в сторону, чтобы она могла вернуться в грузовик. Как только она оказывается в витрине, она делает хватательное движение рукой в мою сторону.

— Передай мне обратно свой рогалик, он уже остыл.

— Возьми с меня вдвое больше, — говорю я, не выпуская свой бублик, пока она не согласится. Я обязательно касаюсь своей карточки, проверяя, что там указана дополнительная плата, прежде чем вручаю ей бублик, который держу в руке.

Мне, возможно, есть о чем беспокоиться, и парень, который мог наблюдать за мной, а мог и нет, определенно занимает первое место в этом списке, но знание того, что я помогла ей сегодня, пусть и немного, заставляет меня чувствовать себя легче. Я не могу не задаться вопросом, не поэтому ли Томми помогает мне так сильно. Потому что я чертовски уверена, что ничего не могу с собой поделать, но она? Ей я, возможно, смогла бы помочь.

И в этом есть что-то волшебное.