Как же его бесила эта показушность! Но с волками жить — по-волчьи выть… Отчасти успокаивало лишь то, что он говорил себе, что они фактически карают всяких уродов — сектантов, людоедов, беспринципных бандитов, готовых убить соседа за банку тушенки… А еще вспоминал про освобожденную от людоедов девчонку, которою фактически отдали ему на попечении. Дескать, если уж так жалко — сам о ней и заботься. А нет — так пусть идет на все четыре стороны… И эти впечатления как-то примеряли со сложившейся реальностью и той социальной ролью, что он нынче исполнял. Ну разве неправильно казнить тех же ублюдочных сектантов? А что попутно забрали все их запасы — так не пропадать же добру, когда у них у самих в городе голодают?

А набрали они и впрямь неплохо! Можно сказать, целый склад бомбанули… Так что сейчас начнут делить. Как обычно, половина шефу, а дальше по частям. Три ему, две его «начштаба», как про себя называл Василий этого мужика-разведчика, с кем они обычно планировали налеты, и по одной доле остальным… «Силы самообороны города Пальцевска!» Даже смешно становилось при таком названии их банды — но спорить с шефом Василий, конечно, не собирался. Одному в любом случае будет хуже… Даже если каким-то чудом сумеет выжить и не попасться в лапы каких-нибудь уродов.

Когда закончилась опись и дележка награбленного, Василий вышел из цеха и отправился домой. На улице уже было темно и городок практически уснул, но в центре как обычно было достаточно шумно. Вернувшиеся из рейдов «бригады» отмечали возвращение! В здании одного из бывших клубов ярко горел свет и гремела музыка — на исходе лета кто-то притащил сюда небольшой ветряк, электричество от которого днем подавали в «резиденцию» шефа, а по ночам — вот сюда. Что сейчас происходит внутри — можно было даже не гадать… Вовсю разливаются вина и виски, курят кальян, обжираются тем, что получили в качестве своей доли или меняются добычей с другими. И, наверное, нигде в городе не найдешь большего разнообразия блюд! Ну и, конечно, женщины… Как несколько «профессиональных проституток», жившие за счет того, что им давали из своей доли добычи «мафиози», так и обычные местные или эмигрантские женщины и девушки, пришедшие сюда «подцепить» не сильно противного им паренька на ночь — чаще всего за плату в виде некоторого количества продуктов или чего-нибудь еще болезного в быту. Обычная, мать их, практика в нынешнее время!

Дома его, как обычно, ждала соседка — дочка какого-то белоэмигранта, женщина лет сорока, с которой он договорился чтобы та в его отсутствие приглядывала за «Найденкой», как он прозвал ту девушку, что они освободили от людоедов. Ну а за небольшую плату в виде продуктов для ее детей Антонина Федоровна была только рада помочь!

— Ну как там она? — буквально с порога спросил Василий.

— Да как обычно, — вздохнула соседка. — Сейчас вон спать уложила, а так сидит и сидит… Не скажешь ничего — так весь день с постели не сойдет, даже есть не будет.

— Понятно, — кивнул в ответ парень.

— А можно вопрос, Василий Васильевич? — как обычно подчеркнуто уважительно спросила Антонина Федоровна.

— Ну?

— Почему вы с ней нянчитесь? — спросила Антонина Федоровна. — Смотрю я на вас и удивляюсь даже. Тут вон и обычные люди в большинстве своем нынче вряд ли стали бы на себя лишний рот брать, а вы же… эээ…

— …бандит? — закончил фразу Василий.

— Я не это имело в виду! — мгновенно побледнела женщина.

— Да можете говорить что думаете, — грустно усмехнулся бандит. — Бандит и есть, я и сам это прекрасно понимаю. Только хочется, знаете ли, человеком остаться. А выгнать ее на улицу — все равно что убить… Может быть, даже еще более жестоко.