— А что вы тогда от меня хотите? Отвлекаете от важных дел! — Медсестра посмотрела на старосту с таким выражением лица, что я на месте Наташки срочно нашёл бы причину, по которой мы явились. «Сотряс» в моей голове по мнению медсестры причиной не являлся.

— Валентина Ивановна отправила меня проводить Петрова, чтоб вы посмотрели, нет ли у него травмы? — Терпеливо пояснила Деева.

— Я⁈ — Медсестра очень искренне удивилась. — Почем мне знать? Ему надо в травмпункт. Там доктор посмотрит. Все скажет.

— Ясно. — Ледяным тоном ответила староста. Потом резко повернулась ко мне и, протянув руку, гаркнула. — Дай сюда градусник!

— На. — Я вытащил термометр, отдал его девчонке. — Чего орать-то? Все? Можно идти домой?

Медсестра заверила меня, что домой идти не только можно, но и нужно. Потому что переутомление — это дело серьёзное.

Я взял свою сумку, попрощался и вышел из кабинета. Деева с недовольным сопением топала следом. Пыхтела так, что дым из ноздрей едва не валил.

— Нет, это возмутительно! У человека, возможно, сотрясение…

— Слушай. — Я остановился и посмотрел на старосту, — Со мной все в порядке. Сейчас пойду домой, посплю. Таблеточку какую-нибудь путёвую выпью. Полежу. И все. На самом деле, ничего страшного не произошло.

— Знаешь, я вообще-то стояла совсем недалеко, когда тебя Строганов мячом ударил. Я видела, как ты упал. И еще видела, как тебя тряхнуло разочек. Вроде того. Даже вверх подкинуло. А остальные не видели. Так что не уверена, что все с тобой хорошо.

— Да забей. И знаешь, я сам могу дойти. Хочешь, возвращайся на свои уроки, хочешь иди гуляй, хочешь…

Чуть не ляпнул, иди на хрен, но вовремя остановился. Я, конечно, подозрительно мало помню о своих школьных годах, но точно знаю, что в то время ещё не матерился.

— Так! Знаешь что, Петров? Это не обсуждается. Я тебя провожу. Мне поручила Валентина Ивановна.

— Как хочешь. — Я пожал плечами. — Только пойду сам по себе. Мне провожатые не нужны. А ты, если хочешь, можешь идти следом.

Не дожидаясь ее ответа, я развернулся и направился к лестнице, которая вела на первый этаж. Оглядываться не стал, чтоб проверить, ушла Деева или нет. И без того прекрасно знал, топает следом. Как же так. Ей доверили дело, а она не выполнит его. Стыд и позор.

Домой… Вот блин… Только в этот момент до меня дошло, что теперь действительно есть дом, а дома есть мать и брат. Семья. Илья сейчас как раз младше меня на семь лет. Ему в школу идти только в следующем году. А еще понял, что увижу своих родственников, с которыми попрощался много лет назад. Эта мысль слегка пугала, если честно. Я не очень пока мог представить, что они окажутся снова рядом.

Я вышел на улицу и, не останавливаясь, завернул за угол здания. Жили мы недалеко от школы. Если двигаться через дворы, минут десять пешком.

— Петров, все равно провожу! — Крикнула Деева мне вслед. Она действительно упорно топала следом. — Можешь не разговаривать со мной! Не надо! Я вообще это не ради тебя делаю.

Я ничего не ответил. Шёл вперед, молча, опустив голову. Размышлял. Значит, все же меня реально закинуло в прошлое. Да не в абы какое. Этот год многое в моей жизни изменил. Впрочем, не только в моей. Выходит, там, на полигоне, я умер. Хорошо. Вернее, хорошего ничего нет, конечно. Но этот момент я хотя бы понимаю. Не понимаю, почему нахожусь здесь. Почему я снова тринадцатилетний. Почему именно этот год. Прожить заново самый стрёмный момент своей жизни? В этом цель?

Неожиданно мое внимание привлек громкий свист. Я сначала не понял, что свистели мне. Ровно до того момента, пока рядом не раздалось грубое:

— Стой, Филипок!

Я поднял голову, оторвавшись от изучения пыли под ногами и покрутил башкой, разыскивая говорившего. Голос показался смутно знакомым. Это — первое. Второе — Филлипок… Мое старое прозвище. В детстве я был совсем мелким. Сейчас, как бы, тоже не взрослая жизнь, но я имею ввиду, совсем в детстве. Когда пришёл в первый класс, мои новые товарищи почти на голову оказались выше.

— Стой, я кому говорю!

Нет, это точно адресовано мне. Только собрался обернуться, как меня потянули за рубашку, а потом сразу на плечо опустилась достаточно тяжелая рука. Причем, опустилась в лучших традициях жанра. Я просто боковым зрением увидел пятерню, которая теперь удерживала меня на месте.

— Ты че, Филипок, не слышишь?

Пятерня дернула меня за плечо, разворачивая на сто восемьдесят градусов.

Рядом стояли трое пацанов, лет пятнадцати, и им явно что-то было нужно. Причем, далеко не в самом хорошем смысле. Я такой тон разговора сразу выкупаю. Он, как правило, влечет за собой драку. Это тот случай, когда повод не нужен, потому что есть очень большое желание.