— Втроем! На одного! Фашисты проклятые! Сволочи! На! На! Получай! — Орала Деева и лупила бедолагу по голове изо всех сил.

Там такой был размах у этого портфеля, что мне за Толкача стало немного даже боязно. К тому же удары выходили звонкие и смачные.

Хрясь! Хрясь! Бум! Бамс!

Будто голова у него пустая, а портфель — железобетонный. Честно говоря, прихерел я знатно. Еще никогда за мою честь не билась женщина. Ну… В данном случае, девочка. Да еще так рьяно.

— Дура! Дура! Иди ты! — В свою очередь кричал на Наташку Толкач, но ее не трогал. Просто пытался руками прикрыть голову.

— Ну жесть… — Сказал я вслух, наблюдая, как Деева, отличница и староста класса, мордует хулигана.

От этой картины, кстати, дружки его тоже обалдели. Гвоздь забыл про свой живот и немного выпрямился, изумлённо уставившись на творящийся беспредел. Дрон замер, открыв рот, и совсем не замечал, как кровь по подбородку стекала ему на футболку.

— Деева! — Я понял, что пора вмешаться. — Прекрати!

Подскочил к девчонке со спины, схватил ее за руки, прижимая их к телу, и потащил старосту назад.

— Да хватит, говорю. Все.

Она пыхтела, быстро дышала и каждую секунду дула вверх, воздухом убирая растрепавшиеся волосы, которые падали ей на лицо.

— Все. Идём. У меня травма, помнишь? — Приговаривал я отличнице прямо в ухо, при этом продолжая пятиться назад.

Потом остановился, развернул ее к себе лицом.

— Ну ты чего разошлась? Все было под контролем. Зачем полезла?

— Потому что втроём на одного нечестно. — Заявила староста звонким голосом, в котором отчетливо слышались слёзы.

Я посмотрел через ее плечо вперед, туда, где осталась троица придурков. Они уже сплоченно и достаточно быстро удалялись в противоположную сторону. Выглядели пацаны, конечно, словно побитые собаки. Я так понимаю, у Толкача все же, после атаки Деевой, хватило ума уйти самому и забрать своих дружков. Ну не побежит же он реально следом за девчонкой мстить ей за портфель.

— Хочешь анекдот? — Спросил я Дееву. И тут же продолжил, не дожидаясь ответа. Надо ее просто отвлечь. А то сейчас точно расплачется. Ненавижу девчачьи слезы. — Колю в классе все уважали. Весь класс знал, что Коля занимается каратэ. Но на днях Коле не повезло. Его побили на улице хулиганы. Они не знали, что Коля занимается каратэ. Вот точно про тебя. Только ты — это те самые хулиганы. Побила вон шпану, не зная, что надо было бояться.

Деева несколько секунд смотрела на меня молча, а потом, наконец, хихикнула.

— Ну, вот… Хорошо. Постой минутку.

Я добежал до места, где осталась валяться моя сумка, закинул ее на плечо, а потом вернулся обратно к девчонке.

— Все. Идём. Теперь я тебя провожу.

— У тебя травма… — Начала было сопротивляться староста.

Но делала она это уже без запала. Видимо, адреналин пошел на спад и девчонка просто слегка обессила.

— Перестань. Доведу тебя, а потом пойду сам. — Я покрутил головой.

Мы стояли рядом с гаражами, через которые шла дорога к моему дому.

— Куда? Где живешь?

— Туда. — Девчонка махнула рукой в сторону кинотеатра.

— Хорошо, идём. — Я взял портфель из ее ослабевшей руки и двинулся в указанном направлении.

Честно говоря в этом был даже плюс. Оттяну момент встречи с родными.

— Ну, что? Готов? — Макс взял свой «дротик», покрутил его, вытянул руку вперед, примерился. — Все. Отлично. На улицу пойдём или дома покидаем?

Я посмотрел на друга, на его «оружие», потом на свое. Да уж… А когда-то делал их зашибись. Теперь же у меня вышло гораздо хуже чем у Макса. Вот тебе и рефлекторная память. Казалось бы, руки должны на автомате все делать сами. Хренушки!

Перед нами на учебном столе лежали клетчатые листы, вырванные из школьных тетрадей. Из них мы гондобили объемные звездочки. Разновидность советского оригами. Эти звездочки служили гарантией полетного и втыкательного качества «снарядов». Рядом валялись спички, три цыганские иглы и нитки. Из спичек делалась основа «дротика», к которой цеплялся хвост в виде сложенной бумажной звездочки. В основу втыкалась игла, а нитки уже закрепляли конструкцию. Для лучшего полета в центр хвоста можно было добавить кусочек пластилина.

— Давай дома. — Предложил я и покосился в сторону приоткрытой двери.

Приоткрыта она была не просто так. Илюша, братец, чтоб его… Я и забыл, насколько этот пацан был неугомонный. Вернее, не то, чтоб забыл. Наверное, просто в детстве, в силу своих собственных закидонов, поведение младшего брата не выглядело для меня чем-то из ряда вон выходящим.