Сегодня я принимаю дела, рассчитываюсь по долгам и спускаюсь вниз, чтобы лично проверить своих наёмников. Переночевать дома не получится из-за дурацких ограничений, но в течение ближайшей недели я планирую сменить цвет рясы.

После того, как я расплатился с Варей за рейс Перевозчика, зарплаты и отпускные подручным Бьёрг, ремонтные работы в доме и ещё кое-какие текущие расходы, у меня осталась треть от той суммы, что лежала на карте «Транскапитала». Три с небольшим миллиарда. Но даже эти цифры запредельно превосходили мои самые смелые ожидания. Доставка оружия и боеприпасов оказалась наиболее значимой статьёй расходов. И не последней. Примерно раз в полгода мне придётся идти к Посреднику и договариваться о новых экспедициях. А всё потому, что завезти боеприпасы из нашего мира нельзя — по эту сторону Врат они запрещены инквизицией.

— Проблемы возникали? — спросил я, поднимаясь по ступенькам крыльца. — Экологи, соседи, клинические идиоты?

— С экологами разобралась, — Варя сняла печать и открыла дверь. — Хотя мы с Бенедиктовым и повозились, не скрою. Нервы нам основательно вырвали.

— И что вы с ними сделали? — в душе проснулось любопытство.

— Хорошо заплатили их лидеру. На условиях обязательного переселения в тёплые края.

Хорошо быть экологом. Помахал плакатом, покричал лозунги, побродил у замерзающего озера — и жизнь удалась. Можно валяться под пальмами и размышлять о загрязнении океана.

Звук перфоратора усилился.

Грут шагнул мне навстречу и прогудел:

— Рад вашему возвращению, хозяин.

— И тебе не хворать. Как служба?

— Человеки под контролем. Враги за время вашего отсутствия к усадьбе не подходили.

— Благодать, — хмыкнул я. — Даже не верится.

— А ты ожидал чего-то иного, поступая в семинарию? — удивилась Варя.

Слуг у меня не было, пришлось раздеваться и убирать верхнюю одежду в шкаф самостоятельно. Я поухаживал за девушкой, чем заслужил благодарный взгляд с её стороны.

Разувшись, мы нашли какие-то неприглядные тапки, сунули в них ноги и побрели через холл в сторону кухни. Под ногами было грязно, в углах штабелями были сложены мешки со штукатуркой, что-то хрустело.

Прикрыв створки дверей обеденного зала, я накинул на помещение купол тишины, отрезая отвратительные звуки третьего этажа.

— Это ещё что? — изумилась Варя.

— Фокус-покус.

— Я серьёзно.

— Одна интересная техника. Мы никого не услышим, и нас не смогут прослушивать. Звукоизоляция в стиле графа Володкевича.

— Хочешь, чай заварю? — перебила Фурсова.

— А есть?

— Конечно. Я ведь иногда здесь бываю, так что…

Аристократка пересекла обширный банкетный зал, в котором наша семья собиралась по праздникам и всяческим пафосным поводам. Здесь батя организовывал фуршеты, званые обеды и ужины, светские рауты и родовые посиделки с участием Фурсовых. Зал оказался нетронутым пожаром, как и весь первый этаж. Мебель здесь была накрыта чехлами, шторы аккуратно собраны прихватами.

Мы переместились на кухню, и Варя сразу полезла в верхний шкафчик за жестяной банкой зелёного цвета. Минут через десять мы пили из чашек что-то восхитительное с жасминовым вкусом и обсуждали текущие вопросы.

— К Новому году бригада не управится, — заявила Варя, делая глоток из своей чашки. Мы сидели за массивным столиком из тракайского дуба, произраставшего на одном из хребтов Пустоши. — Максимум — к февралю-марту. Они там проводку меняют, чинят вентиляцию, заливают полы… много всего.

— Что со вторым этажом?

— Его доделали в прошлом месяце, — ответила Варя. — Так что всё упирается в спальни и коридор третьего этажа. Балки и перекрытия они уже поменяли.

— В подвал не лезли?

Девушка покачала головой:

— Там же ничего нет, кроме генератора. А бронированная дверь на тебя реагирует.

— Ну… тоже верно.

Варя решила внезапно сменить тему.

— Рост… ты уже задумывался над охраной своих земель? Один боевой голем — это маловато, не находишь?

— Есть нюансы.

— Просвети меня.

— Ты, я думаю, понимаешь, что набор гвардии — дело ответственное. Бойцы должны быть верны лично мне. Это вопрос доверия. Сейчас меня отлично защищает ряса инквизитора, не находишь?

— Звучит логично. Но ты должен понимать, что нападение на усадьбу не приравнивается к нападению на инквизитора. Твоих крестьян, с которыми подписаны договора, тоже никто не защищает. Да и банальные договорняки никто не отменял. Известны случаи, когда инквизиция сливала своих людей кланам за весомые отступные. Естественно, не отцов из высшего эшелона, а тех, кто попроще.

— Даже так?

— Ну, это не афишируется.

— Я думал, святоши — каменная стена.