— Знаешь, же, что нам до зарезу нужна информация. Ни хрена не ясно, что позади и впереди нас. Поэтому, — голос у комбата окаменел. Стало ясно, что спорить больше он был не намерен. — Я сформировал две группы усеченного состава. Первая пойдет в наш тыл в сторону штаба полка, чтобы восстановить связь с командованием. Вторая группа, куда и вошел этот твой боец, должна походить вдоль немецкой линии обороны. Если получится, то проникнет в их ближний тыл и возьмет языка… Чует мое сердце, не к добру все это затишье. Третий день, как канонада утихла, спать не могу. Веришь, как орудия долбили спал, словно младенец. А сейчас не могу.

* * *

Предчувствия комбата не обманывали. Оставшийся в окружении батальон оказывался на острие атаки немецкой военной машины, которая, собравшись с силами, готовилась рвануть вперед с еще большей силой и мощью…

Установившееся затишье было частью недельной передышки, во время которой части и соединения группы армий «Центр» после ожесточенных боев совершали перегруппировку. Войска приводили в порядок материальную часть, изрядно потрепанную в осенней наступательной компании. Поступали новые танки, бронетранспортеры, орудия, ремонтировались поврежденные. Выбитые почти на половину части пополнялись личным составом.

Для возобновления наступления вермахт развернул пятьдесят одну дивизию, в том числе тринадцать танковых и семь моторизованных. В небе наступающие войска прикрывал восьмой авиакорпус генерала авиации фон Рихтгофена, насчитывавший более шести сотен самолетов разных модификаций.

Установившиеся на московском направлении морозы сковали грязь и слякоть, открывая для механизированных немецких соединений широкое поле для маневра. Планировалось, двумя мощными танковыми кулаками наступать на флангах, чтобы отрезать Москву от северо-западных и южных районов страны.

Противопоставить ударным соединениям врага советское командование могло лишь сильно потрепанные пехотные части, концентрировавшиеся на направлениях основных ударов. Здесь же тянулись незаконченные фортификационные сооружения — противотанковые рвы, доты, дзоты и минные поля. Новейшие танки — Т-34 и КВ — поступали единицами, отчего их берегли, как зеницу ока.

И в момент кульминации битвы за столицу никому не было никакого дела до оставшегося в окружении пехотного батальона. Ведь, на карту было поставлено столько, что жизни нескольких сотен израненных бойцов уже ничего не стоили.

* * *

В это же самое время к западу от расположения батальона

Честно говоря, Гвен не сразу согласился вести воинов. Переживал за Зою. Вдруг, в его отсутствие с ней что-нибудь плохое случиться. Разве ее кто-то сможет защитить? Вряд ли.

Именно так он и сказал воеводе, ожидая после этого всевозможные кары на свою голову. Но тот, кого все называли товарищ комбат, объяснил, что именно от него и тех воинов сейчас зависит и жизнь Зои, и жизнь всего их воинства. Только они смогут выяснить, что собирается сделать враг, а, значит, и дать им возможность подготовиться.

Поэтому сейчас друид и вел троих воинов вдоль реки, ища место для переправы. Будь Гвен один, то давно бы уже оказался на той стороне. Ни одна ветка бы не шелохнулась, ни один камешек не качнулся. С теми же, кто шел следом за ним, все было наоборот.

-… Тише я сказал, — шипел парень на незадачливого разведчика, совсем «зеленого» парня, задевшего ветку ели и этим вспугнувшего ворона. Птица тут же разразилась хриплыми криками и, взлетев, начала кружить над ними. — И это лучшие следопыты? Да, нас за десяток с лишним верст слышно… А теперь, скидывайте… э-э-э свои лыжи.

Парень показал на длинные плоские доски на ногах воинов. В его мире их называли снелли, что означало «скользящие». Хорошая приспособа для охотника в зимнем лесу или поле, но сейчас им нужно было нечто другое.

— Сейчас через болото пойдем. Небольшой кружок сделаем, и в нужное место выйдем. А тут снегоступы нужны, а то все потопнем.

Гвен вытащил нож и нарезал с ближайшей ивы десятка три подходящих веток. Из них и предстояло сплести снегоступы. Нехитрое дело, если руки привычны, а не из одного места растут.

— Ничего мудреного здесь нет. Сначала толстый куст сгибаешь под каркас, который после оплетаешь длинными ветками, — воины с завистью смотрели, как быстро мелькали в его руках ветки. Одна шла туда, другая сюда, третья в сторону. В итоге, на снег лег первый снегоступ, который так и просился на ногу. — Как дети малые, в самом деле…

Пришлось, и им помогать, иначе так и остались бы здесь стоять.

— Как по болоту пойдем, глазами не хлопать, — наставлял он их. — Наступать только на кочки с травой. Про лед даже не думайте, вмиг ко дну пойдете. На хорошем болоте лет некрепок.

Сделав пару десятков шагов по болоту, всем стало ясно, что без Гвена они здесь так и остались бы. Больно уж коварным это место оказалось, полным ловушек, словно специально ждавших добычу.

-… Всегда на звериные следы смотрите, — Гвен показал на неровную цепочку следов, которые тянулись чуть в стороне от них. — Они все вам о дороге расскажут. Знающему человеку и верную дорогу в чаще покажут, и про опасности предупредят, и на съедобные припасы укажут.

Через несколько шагов парень уже на другие следы показывал.