—… Я правда не понимаю, — продолжал Гвен. — Каждый барак выровнен по линии. Все дорожки ровные, посыпаны чистым желтым песком, выкрашены камни. Каждый день мы переносим камни с одного места на другое, а потом обратно. Все здесь словно какой-то механизм… Подожди. Или это часть их веры? Они верят в Бога, который завещает все делать именно так? Я знаю одно племя, которое поклонялось покланялось огромной человекообразной обезьяне-людоеду. Вот они и приносили ему в жертву чужаков.

Наконец, Яков пошевелился. Похоже, созрел для разговора.

— Вот же тебя проняло, земляк, — усмехнулся он. — Ты из какой дыры, вообще? В лесной берлоге что ли родился и жил? Это же немцы, фашисты и их проклятый орднунг. Уверен, они и в аду бы тоже все так устроили. Все котлы бы с кипятком покрасили, на чертях кители со штанами выгладили и пытки по расписанию делали.

Выдав все это, Яков громогласно заржал. Видимо, эта шутка ему очень понравилась.

— Единственное, что мне приходит на ум — у них нет души, — друид не очень понял, что ему хотели сказать. Про этот самый орднунг он, вообще, первый раз слышал. — Только существо без души способно убивать себе подобных таким образом. Да, да, у них нет души.

— Есть душа, нет души. Какая разница? Суки они, — вздохнул Василий, вновь став серьезным. — Они же нас за людей не считают, Гвен. Унтерменшами, недочеловеками, нас называют, а себя — сверхлюдьми, ариями…

Гвен качнул головой. Это ему было знакомо. Султанат Валтана в его мире тоже называл соседей животными, недостойными жизни. Мол, они — это божьи дети, а их враги — демонические отродья. Значит, такова природа человека и, к сожалению, она не зависит от мира. Наша суть в жестокости ко всему, что нас окружает.

— Ладно, дружище, хватит болтать, — Яков хлопнул его по плечу, кивая на охранника у колючей проволоки. Тот что-то пролаял в их сторону и тряхнул карабином, недвусмысленно намекая на последствия. — Хватай этот булдыган! Ночью поговорим… Проклятье, не успели! Этот урод идет.

К ним, и правда, с решительным видом направлялся старший охранник, полный немец с красной рожей. Обморозился, поди.

— Хальт, св[и]нья! Плохо работать! Лень! Сталин! — стволом карабина он с силой ткнул в Якова, заставив того перегнуться от боли. — Форвертс! Идти! Штейт ауф, Сталин! Встать! Бистро!

Слово «Сталин» охранник произносил с каким-то садистским удовольствием, всякий раз делая на нем ударение. При этом морщился всем лицом, показывая, как ему это неприятно. Пару раз даже с презрением сплюнул.

— Идти к хер оберст Геллер! Бистро! — с трудом поднявшийся Василий сразу же получил еще один удар. немец смачно приложил его прикладом карабина, едва не бросая его на снег. — Бистро, св[и]нья! Ком, ком!

Через несколько минут они уже были у двухэтажного бревенчатого здания администрации лагеря, где их встречал личный охранник полковника Геллера, местного начальника.

— Хм… Сталин?

Друид, застыв с камнем в руках, провожал их внимательным взглядом. Пытался понять то, что только что услышал. Его новый знакомый назвался Яковым Джугашвили, обычным артиллеристом, попавшим в плен уже больше двух месяцев назад. Тогда причем тут Сталин? Почему его назвали именем местного правителя? На издевательство особо не был похоже.

— Что-то непонятно… Прозви…

И тут здоровенный камень выскользнул из его рук, едва не раздавив ногу. Виной всему было то, что в голове вдруг мелькнула удивительная мысль, о которой мгновение назад он даже подумать не мог.

— Лицо… Нос… Не-е, главное глаза…

Перед глазами «встали» многочисленные картинки с местным правителем, которые он едва ли не на каждой стене встречал. И это лицо было один в один с лицом его нового товарища.

— Получается, сын правителя был обычным воином? Воевал вместе со всеми…

Признать, это его очень сильно удивило. Никогда еще Гвен не слышал, чтобы такой знатный человек воевал вместе с простыми воинами. Испокон веков было, что король или султан вместе со своими сыновьями стояли позади всего войска. Лишь в старинных легендах странствующие менестрели пели о том, как правители или их наследники выходили сражаться вместе с рядовыми воинами. Такого уже давно не было. Теперь все правители, возомнив себя едва ли не Богами, тряслись над своей жизнью, боясь даже взглянуть на поле боя.

— Эй!

Глубоко задумавшись, Гвен почти ничего не слышал и не замечал, что происходило вокруг. Вроде кто-то крикнул, а вроде и нет.

— Что встал, как вкопанный, сукин сын⁈