За его спиной все это время повизгивал от нетерпения молодняк. Стая уже вторые сутки была на ногах, но так ничего и не поймала. Звери уже начинали огрызаться друг на друга, словно проверяя власть вожака стаи.

— Р-р-р, — что-то почуяв, вожак присел на лапах. Сейчас напоминал сжатую пружину, готовую в любой момент с силой распрямиться и бросить его тело вперед. — Р-р-р.

Тот странный запал, что вызвал его беспокойство, становился все сильнее и сильнее. Вожак вертел мордой и с шумом втягивал воздух, пытаясь понять, где находился его враг. Рычал негромко, с угрозой, показывая желтоватые клыки. Глядя на него, ощетинилась и остальная стая. Три волчицы и четверо молодым волков глухо рычали, били себя по бокам хвостами и скалили клыки.

— Р-р-р…

Вожак сделал несколько шагов вперед и застыл у дерева. Странный запах сводил его с ума, заставляя дрожать от нетерпения. Жутко хотелось наброситься на жертву, вцепиться ей в горло и рвать, пока не прольется горячая кровь.

Только никого чужого вокруг не было. Совсем никого.

Порыкивая, волк встал на здание лапы и когтями стал с силой драть кору, разбрасывая во все стороны ошметки от нее. Делал это с остервенением, жуткой злобой.

И в этот момент прямо с дерева свалилось нечто, источавшее тот самый, сводящий с ума, запах. Покрытая лохматой мешковиной, образина с легкостью схватила волчару и швырнула его в сторону. Сразу же бросилась в сторону остальных волков, расшвыривая их в разные стороны, как беспомощных кутят.

— Хр-р-р-р-р! — раздавался низкий горловой звук, заставлявший искалеченных волков отзываться жалобным скулением. — Хр-р-р-р! — огромная темная фигура, покрытая непонятными лохмотьями, настигала разбегающихся волков и разрывала на части. В стороны били тугие струи крови, окрашивая снег в ярко-алый цвет. — Хр-р-р!

А вожак с перебитым хребтом, пронзительно воя, пытался отползти прочь. Волоча задние лапы, он снова и снова царапал твердый наст, грыз твердый лед под ним, лишь бы спастись.

* * *

Словно дикий зверь, Яков встряхнулся. С окровавленных рук в стороны полетели яркие капли, тут же на лету превращавшиеся в крошечные ледышки.Только что содранная с матерого волка шкура уже оказалась на голых ногах, перевязанных веревкой на манер средневековых поршней.

— Хм, неплохо, — на удивление теплая и крепкая обувь получилась. — Не валенки, конечно, но тоже неплохо.

Закончив с обувью, он осмотрелся. Вокруг него все было изрыто. Снег превратился в грязное буро-серое крошево, в котором в разных позах валялись разодранные волчьи туши, внутренности, клочки шерсти. Настоящее месиво.

— Вот это я дал… — поморщился парень, переводя взгляд на свои руки, потом одежду. Крови хватало и там. Скорее всего таким же было и лицо. — А учитель, кажется, что-то такое говорил… Черт, что-то не помню.

На Якова, действительно, словно какое-то затмение нашло. Последние сутки почти стерлись из памяти, оставив после себя лишь невнятные, сумбурные клочки и лохмотья. Что он делал все это время, где находился, толком и не помнил. Вроде бы куда-то бежал, прыгал и даже лазил.

Учитель как-то рассказывал им всем, что иногда дух-хранитель, который приходил во сне к своему хозяину, становился очень силен и подчинял себе. Тогда человек впадал в беспамятство, полностью оказываясь во власти духа и его желания свободы. Связавшие себя с морскими и речными духами, могли плавать сутками напролет. Проплывали гигантские расстояния, с легкостью ныряли на десятки метров в глубину. У того, кто отождествлял себя с могучим быком, могла появляться недюжинная сила, превосходящая силу десятерых и больше человек.

— А ты, значит, решил, что сильнее меня? — усмехнулся Яков, глядя на татуировку волчьей головы на тыльной стороне ладони. — Это ты зря, брат. Если нужно, я сам тебя в бараний рог скручу. Понял меня?

Последнее он выкрикнул с яростью, клацнув зубами так, что звук разнесся далеко по лесу.

— А теперь вот повоюем, — оскалился парень, медленно опускаясь на четвереньки. С хрустом позвонков потянул спину, выгибая ее самым немыслимым способом. — Хр-р-р.

Припал к земле, напрягая руки и ноги. Мгновение и с силой бросил свое тело вперед. С легкостью перелетел громадный сугроб, приземлившись у основания следующего дерева. И вскоре понесся на запад, делая то гигантские скачки, то принимаясь перебирать руками и ногами.

Кто бы из местных жителей увидел сейчас его, наверняка бы от ужаса сомлел. Что совсем неудивительно. Как не испугаться такого в глухом лесу? Ты идешь по тропке, а на тебя несется эдакая образина с развивающимися за ней лохмотьями. Рычит по-звериному еще в добавок. Поневоле в ступор впадешь или свалишься замертво.

Бежал там, где наст был твердый, словно дорога. Перепрыгивал гигантскими скачками через овраги, буераки, поваленные деревья. Проламывал телом хлипкие крестьянские заборы или стены сараев, если на пути вставала очередная богом забытая деревушка.