— Ты не спрячешься от меня за своими коленями, — сухо сказал он, которому надоело слышать слово «герой».

— Что? Я не… — Ее ноги снова опустились на пол, и она скрестила и разжала руки. — В таком случае, твои волосы тоже не защитят тебя от меня. — Улыбнувшись, она уперлась ногами в приборную панель.

Что? Он хотел сказать ей, что она сошла с ума, но логика подсказывала ему, что она права. Даже сейчас он стоял так, чтобы была видна только свою не поврежденная сторона. Проклятье.

В таком положении обрезанные хлопчатобумажные шорты опасно высоко задрались на ее привлекательных бедрах. Мышцы, напрягшиеся на ее икрах, придавали им потрясающую форму, и ему захотелось проложить дорожку поцелуев вверх по ним, пока она извивалась. Быть с ней было бы игриво и страстно, опрокидывая лампы и все в таком духе. Он четко мог это представить у себя в голове.

Небольшая, незаметная поправка на его шортах освободила место для растущего там объема. Это уже давно не было проблемой, и он почти забыл про боль от желания.

— Ты самый разочаровывающий человек из всех, кого я знаю, а я знал многих.

Она тихо рассмеялась.

— Да, готова поспорить, что ты знал многих, большинство из них в библейском смысле. А ты в последнее время хоть раз смотрел в зеркало? Ты можешь быть чайником. А я котелком — он симпатичнее.

Смех вырвался у него из самых низов через горло. В последнее время он почти утратил это чувство, а эта женщина пробудила его с легкостью. По началу ее губы были плотно сжаты, но в конце концов она присоединилась к нему. Глубокий и горловой звук наполнил его уши, отодвигая страх на задний план.

— У тебя заразительный смех, — сказал он. — Если бы я мог разлить его по бутылкам и продать, у фонда хватило было денег на целую вечность.

Она резко повернулась к нему лицом, и Мика от неожиданности дернулся в сторону, ударившись бедром о борт лодки.

— Значит, это правда, — сказала она, указывая пальцем в его сторону. — Ты уже не тот человек, который два года назад был в основном ответственен за огромные цифры безработицы. Тот парень мечтал о том, что он мог бы сделать с этими деньгами для себя, а ты сразу же поставили фонд на первое место. Думаю, мы, все-таки, поладим. — Улыбка погасла, и она прочистила горло. — Ну, знаешь, как человек, добропорядочный гражданин и все такое. Как друг.

Он проигнорировал ее неверные предположения и сосредоточился на последнем слове.

— Так вот кем мы собираемся стать? Друзьями? — С преимуществами, если ему удастся выманить ее из этих шорт с помощью своих старых навыков обольщения.

Утолить свою жажду, получить обещанную ее свободу и отправить Дарси восвояси. Все просто и незамысловато, как он и любил.

— Не притворяйся, что хочешь от меня чего-то большего, чем свобода. Я не высокая стройная блондинка-модель или дочь политика с солидным трастовым фондом в кармане; я обычный человек. Кроме того, случайный секс меня не волнует, и к тому же это неинтересно.

Интерес Мика снова пробудился. Он был уверен, что в прошлом кто-то разбил ей сердце, и испытал острый укол вины.

— Кто тебя обидел?

— Мы уже приехали? — Она вскочила со своего места и подошла к носу лодки, глядя на воду со скрещенными руками на груди. Ее поза снова стала жесткой, закрываясь от него. — Потому что я серьезно проголодалась, — продолжала она, — и, похоже, надвигается грозовая туча несмотря на то, что обещали Мэнни и синоптик. Находиться в лодке во время шторма — плохая идея. — По ее телу пробежала сильная дрожь, когда она уставилась на вздымающиеся белые пики, возвышающиеся над темным сланцевым основанием. Единственный глаз, которым он мог видеть из ее наполовину повернутой к нему позы, был слишком белым для обычного беспокойства.

Для нее это послужило спусковым крючком. Эти признаки были слишком хорошо ему знакомы. Почему погода может так внезапно вывести кого-то из себя? Возможно, ее сломил не мужчина, а жестокая стычка с матерью-природой.

— До шторма еще далеко, — сказал он, с каждой минутой становясь все более заинтригованным. — Я доставлю тебя на остров задолго до того, как он доберется сюда. Мой дом сразу за следующей скалой, прямо в той точке, в центре Соколиной бухты.

Пренебрежительное ворчание донеслось до него сквозь шум воды, разбивающейся перед носом, и весь последний отрезок пути ее взгляд не отрывался от облака и тех воспоминаний, которые оно вызывало в ней. Имело ли это какое-то отношение к ее бабушке? Он надеялся, что это был несчастный случай. Никто не заслуживал страданий, особенно таких.

— Прямо перед твоим носом открывается фантастическое произведение искусства, — сказал он, поморщившись от своей неудачной попытки сделать комплимент. — Как в Титанике.

Когда она посмотрела на него через плечо, он наклонил голову вперед, изображая интерес к дроссельной заслонке. Черт возьми, он опять это сделал.