— Эта девушка не похожа на тех, кто там, внизу, у которых нет никакой совести. Она блогер, за которой я слежу уже долгое время, и довольно старомодна. Эта девушка хочет написать статью для газеты «Торонто сегодня», и я хочу, чтобы ты ей позволил.

Господи, серьезно?

— Если веришь, что она действительно этого хочет, то в один прекрасный день кто-нибудь продаст тебе мост.

Мик основал фонд «Путь домой» вскоре после своего возвращения из Колумбии. Было слишком много семей, которым некуда было обратиться за помощью в восстановлении близких после похищения за границей и незаконного лишения свободы. У них было пару успешных встреч, но он сомневался, что блоггеру есть до них дело.

Мэгги вздохнула и уперла руки в бедра.

— Сотрудничество во имя светлого будущего. Понадобится не деревня, а целая нация, чтобы исправить ошибки тех, кто совершает бессовестные преступления, и спасти тех, кто не может сделать это сам. Твои слова, между прочим. Я приехала в Канаду, чтобы поблагодарить тебя за то, что в прошлом году вернул мне моего внука. Я осталась, потому что верю в тебя и в то, что ты делаешь.

— Эта журналистка мало известна, но очень добра и искренне борется за дело, которое не так уж и отличается от твоего. Ты знаешь, что это будет хорошей рекламой и, возможно, добавит несколько столь необходимых монет в казну, не говоря уже о том, что это поможет раскрыть тайну того, как ты освободил всех из того лагеря, о чем любит болтать публика.

Если эта женщина смогла убедить Мэгги, то, должно быть, она была мастером своего дела.

— Кто она?

— Дарси Делакорт, столь же красива, сколь и необычна, и я доверяю ее интересу к фонду.

— Симпатичная, да?

Его улыбка превратилась в озорную, левая щека странно изогнулась вокруг шрама, который зигзагообразно тянулся от левого виска, почти не касаясь глаза, и проходил через уголок рта, заканчиваясь на полпути вниз по шее.

— Мне не нравится этот дьявольский взгляд на твоем лице, — призналась Мэгс. — Не хлопай дверью, пока не узнаешь, что за ней. Думаю, вы оба можете помочь друг другу для всеобщего блага. Ты очень мудр, но это не имеет значения, если не применяешь ничего из этого на практике.

Черт, как же неприятно — слышать голос совести, неожиданно выплывающий в его настроение.

— Как, по-твоему, я могу доверять журналистке?

— Ты не обязан, разве только мне. — Возвращаясь к двери, ее юбка развевалась, она сказала:

— Ты стал хорошим человеком, и пришло время всем увидеть это. Мой внук выжил благодаря тебе, как и пятеро других. Помни об этом.

Губы Мика сжались вместе с кулаками.

— Он выжил, Мэгс? Кто-нибудь из нас?

Когда она вздохнула, его взгляд упал на ее руку, прикрывающую рот, и от этого зрелища у него скрутило живот. Ее внук дважды пытался покончить с собой с тех пор, как они выжили.

Он встал и бросился к ней, наклонившись, чтобы поцеловать ее морщинистый лоб.

— Не стоило этого говорить. Прости меня.

Печальная улыбка тронула ее губы, когда она поправляла воротник его рубашки. Такой материнской заботы ему не хватало с тех пор, как потерял родителей в четырнадцати лет.

— Ты не обязан рассказывать ей все, — сказала она. — Дэвид рассказал мне об ужасном выборе, который тебе пришлось сделать в тот день. Это выбор, с которым не должен сталкиваться никто, даже сам Бог.

Вздрогнув, Мика прошептал:

— Не надо.

— Просто будь вежлив, слушай, что она скажет, и будь непредвзятым. — Мэгс похлопала его по груди, вручила визитку и улыбнулась ему, прежде чем вышла за дверь. — Там адрес ее блога, если тебе вдруг станет интересно. Она будет здесь через полчаса.

— Подожди, здесь? Мне не нравится, когда кто-то вторгается в мое пространство, Мэгс, и уж точно не репортер.

— Ты не пойдешь к психотерапевту, и не доверяешь СМИ свои секреты. Поэтому поделись с Дарси своей историей; то, что пожелаешь нужным, чтобы освободить себя от преследования прессы и уничтожения самого себя. К тому же Синтия устает, что ты, очевидно, заметил, потому что отправил ее на выходные в свой коттедж. Она хороша в сборе средств, но она не ты, а ты был вне игры с тех пор, как эти придурки с камерами появились на гала-вечере в музее пару месяцев назад. Ты нужен нам. Снова. Всем узникам совести и жертвам похищений, которым мы могли бы помочь.

Проклятье. Мэгги, возможно, добилась своего, и внутри Мика все наполнилось гвоздями. Как бы сильно ему ни хотелось отмахнуться от нее, у парня не было веских аргументов. Фонд нуждался в нем так же сильно, как и он в нем. У него были деньги, но их не хватало, чтобы поддерживать фонд в том состоянии, в котором он функционировал долгое время, по всему миру и ежедневно. Ему нужны были доноры. А доноры не любят скандалов. Не говоря уже о том, что нуждающиеся семьи могут усомниться в мотивах и эффективности его работы в возвращении их близких домой. Проигрыш был недопустим, а значит, ему нужно было вернуть свой былой авторитет.

Мэгги улыбнулась капитуляции, которая, должно быть, отразилась на его лице.