Каякинг, значит? Она никогда не занималась этим, но это не могло быть так уж сложно. Кроме того, если он окажется в лодке рядом с ней на воде, эта была бы идеальная ситуация для того, чтобы расспросить его о всем самом необходимом, что хотел бы знать весь остальной мир. Возможно, если она напишет статью, которую он одобрит до конца недели, то отпустит ее раньше.

Чем раньше, тем лучше.

Полчаса спустя, набив живот свежими фруктами, рогаликом со сливочным сыром и свежевыжатым апельсиновым соком, который он приготовил для нее, Дарси, покачиваясь, забралась на ярко-желтый каяк. Он стоял на другой стороне, отличном о того, на котором они приехали, расположенном на восточной стороне острова, с небольшим хозяйственным сараем, откуда он достал весла и спасательные жилеты.

Убедившись, что Мика не вернется на другой берег и, казалось, готов был нырнуть за ней, он вручил ей двухстороннее весло и сел в синий каяк на другой стороне причала. Разумеется, гораздо более изящно.

— Просто греби с одной стороны, а потом с другой. — Он продемонстрировал, как это работает на собственном примере. — С твоим умом ты сразу поймешь схему. Уверен, что перегоню тебя до той зеленой отметки. — Одним сильным взмахом гребня — и он уже на воде.

Она последовала за ним, сразу освоившись с этим каяком. Они скользили по воде, в основном в комфортном молчании, которое нарушалось только когда он указывал на достопримечательности и дома, подходящие для королевских особ. Атмосфера между ними должна была быть напряженная, но все оказалось иначе. Дарси недоумевала, куда делось ее обычное стремление заполнить тишину бесконечной болтовней и почему она кажется такой умиротворенной как снаружи, так и внутри.

У Сола случился бы припадок, если бы он увидел ее сейчас, тратящую время на разглядывание достопримечательностей вместо того, чтобы выпытывать у мужчины подробности. Но Сол не писал эту историю, а та, которую она хотела написать, не будет основана исключительно на фактах. Тем не менее, его угроза нависала над ней, как мигающий знак выхода. Карьера, которую она хотела построить в журналистике, зависела от этого интервью.

Следуя своему плану, она сосредоточилась на его фонде.

— Как ты выбираешь дела, за которые берется фонд? — беспечно спросила она, надеясь, что он ответит на ее вопрос, не задумываясь. Такие ответы всегда были самыми честными.

Палец, который он протянул в сторону стройплощадки нового шикарного курорта, который строил его друг, вернулся к веслу. Некоторое время он смотрел на нее, склонив голову набок. Он думал об этом. Проклятье.

— Расскажи мне о своих шрамах, — сказал он, — а я расскажу о фонде.

Внутри Дарси все оборвалось.

— Боже, опять? Если честно, я надеялась, что мы сможем просто поговорить, как вчера вечером в бассейне. Было так здорово, словно мы два обычных человека, живущих в одном загородном доме.

— Ты заключила сделку, и у меня такое чувство, что ты не расскажешь мне ничего интересного, пока я не вытяну это из тебя.

— Моя жизнь — скука по сравнению с твоей. Почему ты вообще хочешь это знать? — Пот выступил у нее на шее при одной мысли о том, что придется пережить ту ночь снова. Она задрожала, несмотря на теплое прикосновение утреннего солнца к лицу.

— Твоя история, или возвращаемся к осмотру достопримечательностей. — Его губы растянулись в победной ухмылке.

Крепко сжимая весло, чтобы не ударить его им, она взвесила свой комфорт против и возвращения в офис Сола с пустыми руками. Черт побери, еще до приезда она знала, что Мика будет просить ее рассказать самые неприятные вещи, и сейчас не собиралась уклоняться.

— Ну ладно, я расскажу.

— Конечно. Простой ответ на твой вопрос заключается в том, что я берусь за любые дела, которые недостаточно масштабны, чтобы им занимались «Международная амнистия», и которые мои люди могли бы решить.

Он был самым загадочным человеком.

— Все, о чем говорили в прессе, касалось детей. — Она оставила этот момент висеть в воздухе.

— Это всего лишь совпадение. — Его опущенный взгляд говорил об обратном. — Если кто-то ложно обвинен и находится в иностранной тюрьме или в руках боевиков-похитителей, у нас есть надежда что-то изменить — ребенок это или взрослый, — я раскрою дело и доведу его до конца.

— Хорошо.

— Почему ты так говоришь? — Его глаза подозрительно сузились. — Мои решения не имеют ничего общего с собственным опытом.

На вруне и штаны в огне.

— Логистика работы с иностранной полицией и посольствами, должно быть, непомерно сложная. И как ты вообще справляешься с боевиками? Ты же не можешь обменять одного пленника на другого или отдать деньги, одни из которых просят за выкуп. Как тебе это удается? О твоих успехах ходят легенды. — Причина этого становилась до боли ясной. Как только он на что-то решался, то вкладывал все свои силы в задуманное — даже если эти ресурсы включали сексуальное влечение, и то, что ему было нужно это роман на неделю.