— Нет, ты хочешь знать правду, так вот, слушай. Мы с папой поссорились из-за ничего, а мы никогда не спорили. Думаю, мы оба чувствовали себя виноватыми и не знали, как выразить свое горе. После того как он уехал, чтобы покататься и выпустить пар, началась гроза. Было около часа ночи, когда все стемнело и не было ничего видно. Дул сильный ветер, распахивая настежь дверь в сарай, где бабушка держала трех своих лошадей. Она обожала их почти так же сильно, как и дедушку. — Ее внезапный смех резко стих. — Они выбежали во двор и совершенно обезумели. Я не могла допустить, чтобы с ними что-то случилось, поэтому вышла в бурю, чтобы помочь им.

Лучшее и худшее решение в ее жизни. Несмотря на всю боль, когда она узнала правду, это того стоило.

Мика ничего не сказал, только молча наблюдал за ней э. В его темных глазах не было видно жалости, и это придало ей смелости продолжать.

— Две лошади вернулись сами, но третья продолжала брыкаться. Такая упрямая, прямо как ты. — Она замолчала, на мгновение поймав его кривую улыбку, а затем сосредоточилась на воде, плещущейся о камни. — Я вцепилась в поводья и смогла дотащить лошадь до двери, пока ветер пытался сбить меня с ног. Прежде чем я завела его внутрь, молния ударила в дерево вдоль дальней стены дома. Весь свет погас. Помню лишь ослепительную вспышку и лошадь, вставшую на дыбы и громким ржанием. Следующее, что помню, она лягнула меня, и я оказалась на спине. Я упала на старую машину, которую дедушка хранил ради ностальгии, с теми чертовыми зубцами спереди для срезания урожая. Лошадь убежала, но я не могла пошевелиться, чтобы догнать ее. Потом время как будто остановилось, и кто-то щелкнул выключателем, потому что до этого момента боли не было, и внезапно она пронзила меня.

— Господи. — Мика потянулся к ней, но убрал руку, когда она посмотрела на него. — Почему ты не могла пошевелиться?

— Одна из моих ног была сломана при падении, но это оказалось не самое страшное. Я безнадежно запуталась за механизм из-за удара. Хорошо, что не могла двигаться, потому что доктор сказал, если бы удалось выбраться, то пришлось бы провести операцию по удалению металлических зубцов и в итоге я бы просто истекла кровью.

— Ты оказалась в ловушке. — Его глаза закрылись, челюсть сжалась.

— Пока я лежала там под дождем и на ветру, в темноте, помню, как была благодарна бабушке, которая наверняка меня ждала, и что дедушка уже умер, и он не узнает, что в итоге меня убила молния. После того как удар молнии и пожар убило всю его семью он был уверен, что Бог его за что-то наказывает. Грозы всегда выводили его из себя.

Мика повернулся к ней, изучая ее лицо, вероятно, в поисках лжи.

— Значит, тебя нашел твой отец?

— Только через пару часов, когда уже взошло солнце. Он вернулся к бабушке после отключения электричества той ночью, а поскольку во всех комнатах было темно, думал, что я легла спать. Я слышала, как подъехала машина, и позвала его, но он не услышал меня из-за шторма. Последствия той ночи разрушили все мои иллюзии о жизни, и я всегда буду благодарна за это. Мне давно пора было вырасти из своих глупых детских грез.

— Мечтать не вредно, Дарси. — Он поднес руку к ее щеке, смахивая слезу, о которой она и не подозревала. — Я бы поцеловал ее, но не хочу, чтобы ты меня ударила.

Звук ее имени, сорвавшийся с его губ, вызвал в ее груди что-то странное, но приятное.

— И я бы так сделала. — Она оттолкнула его, хотя и более игриво, чем хотела. Разговор с ним был похож на интенсивный сеанс терапии, и ее гнев, казалось, улетучился вместе с рассказом.

— Что произошло после несчастного случая, который привел к разрушению твоих иллюзий об идеальной жизни? Когда я целовал тебя прошлой ночью, ты наслаждалась этим, пока я не коснулся твоего шрама. Кто-то ранил тебя гораздо сильнее, чем та лошадь.

Теперь, когда плотина была прорвана, слова продолжали беспрепятственно литься из нее.

— В ту ночь в голову приходили самые странные мысли. Я никогда больше не увижу, как бабочки порхают вокруг бабушкиных цветов, и не услышу, как она играет на пианино «Танцовщицу из музыкальной шкатулки», хотя она уже умерла, и это было само собой разумеющимся. Я злилась, что до сих пор не попробовала манго, не съездила на Гавайи или в Австралию, не испытала оргазма, кроме как от собственной руки. Господи, даже не верится, что я это сказала. — Горький смех рассек утренний воздух, как стекло, когда она посмотрела внутрь себя. — Что спасло меня выжить до следующего дня так это тот факт, что у меня был мой Соловей — мужчина, с которым планировала провести всю свою жизнь. Это было так глупо, потому что, оглядываясь назад, я понимаю, что наши отношения были совершенно односторонними.

Думаю, он любил футбол и свой телефон больше, чем меня. По крайней мере, он навещал меня в больнице. Конечно, он был счастлив, что я выжила, и нежно обнимал, когда увидел. Однако по мере моего выздоровления он хотел только одного — заниматься сексом. Когда я, наконец, сдалась, хотя мне все еще было больно, а ноги слабыми, как только его рука случайно коснулась моей спины, он эпическим образом потерял всякий интерес.