— Да. — Голосок в укромном уголке его сознания нашептывал все варианты, которые он мог с ней попробовать. Дразнив ее в течении нескольких минут, он, наконец, провел большим пальцем по ее нежному клитору. Дарси вскрикнула и слегка прикусила его за плечо, извиваясь в его руках с такой самозабвенностью, что он не мог контролировать ее, не мог замедлить, как ему хотелось. Он никогда не знал никого, кто бы так полностью отдавался собственному удовольствию. Без запретов и колебаний она доверила ему свое тело. Как кто-то мог устоять перед ней? Уйти?

Как ему придется поступить в конце недели.

Его живот сжался, но вскоре Мика забыл об этом, когда ее тело прижалось к нему, девушка уткнулась ему в шею и стала целовать и покусывать его. Ее горячее и дикое дыхание омывало его кожу, и он был уверен, что даже пахом он ощутил лёгкое дуновение ветерка. Ее мышцы напряглись под другой его рукой и прижались к груди Мика. С губ Дарси все быстрее слетали восхитительные звуки, и наконец все ее тело охватил спазм, когда она застонала и, задыхаясь, прижалась к его горлу.

Он мог бы держать ее так всю ночь, но этого было бы недостаточно. Слишком долгое отсутствие прикосновений, необузданное желание погрузили его в умиротворённое спокойствие. Ее тихий вздох и полная капитуляция были всем, что ему было нужно. Все, чего он хотел, и у него заныло в груди от осознания того, что он сделал это для нее, дал ей разрядку, в которой она явно нуждалась.

Он сделал ее счастливой.

Когда она ослабила хватку, он поднес большой палец ко рту и впитал ее сладковато-соленый вкус.

— Ты невероятна, — сказал он, уткнувшись носом ей в ухо. — Давай разденемся и залезем в джакузи.

— Снять одежду? Что…? — Ленивое выражение лица Дарси медленно сменилось с экстаза на удивление, словно девушка только что очнулась от сна, в котором была виновата. Оттолкнув его, она слезла со стойки и сжала бедра вместе. — О Боже, что мы творим?

Пока она стояла там, краска отхлынула с ее лица, сердце Мики упало в пятки.

— Ты не возражала.

— Это настолько выходит за профессиональные рамки, что даже не могу…

— Ты пишешь статью для фонда, а не освещаешь Уотергейт (Уотергейт. м. Политический скандал во время подготовки к президентским выборам 1972 года, вызванный раскрытием попытки незаконно установить подслушивающую аппаратуру в отеле "Уотергейт" — где располагалась штаб-квартира демократической партии — представителями правящей республиканской партии США.). Никого не волнует, что мы наслаждаемся обществом друг друга, пока находимся здесь, и не похоже, что кто-то собирается тайно сфотографировать нас и распространить наше «свидание» по всем заголовкам газет. То, что происходит здесь, остается здесь.

— Я не могу. — Она убежала по коридору через дверь своей спальни. Чего не может? Дело в сексе или в нем?

Было ли все это частью ее хитроумного плана, чтобы раскрыть все его секреты? Даже такая возможность не остановила его от растущей потребности понять Дарси.

Прежде чем Мика смог понять, что делать, ему нужно было снять сексуальное давление, давившее на него, чтобы мыслить трезво. Бросившись на нее, Дарси Делакорт не получила бы ни одного очка.

Было просто чудом, что Дарси добралась до спальни на еле гнущихся ногах и не ударилась обо что-то твердое. Когда она села на край кровати, ее продолжали преследовать спорадические вибрации и толчки. Чудесные, интенсивные толчки, словно внутри нее забурлил горячий источник, выплескивая эндорфины удовольствия, которые она не скоро забудет.

День без Мика был мучительным. Дарси металась, пыталась читать книгу, но безуспешно, снова ходила из угла в угол, представляя, как Мика в одиночку справляется со своими психологическими муками. Или, что еще хуже, упал где-нибудь, разбив голову о камень.

Она едва сдерживала себя, чтобы не броситься к нему с объятиями, когда он, наконец, вернулся домой. Лишь непоколебимый контроль не позволил слезам хлынуть от облегчения. Она должна была догадаться, кто именно вернется — плейбой с его плавными движениями, а не настоящий мужчина, которого она видела лишь мельком, когда они были вместе.

Как она могла так поступить с ним? Забыть обо всем в тот момент, когда он признался, что всем на него наплевать, потеряться в потребности, которая превзошла все доводы рассудка? Именно этого она и боялась все это время. Ее эмоции переполняли, и она только что переступила непростительную черту в отношении с объектом своего интервью.

Мгновения проносились перед ее глазами, наполняя разум правдой, с которой она не хотела сталкиваться. Он позволил ей на несколько минут увидеть себя во власти своих призраков, принял ее утешения и все же преодолел их, чтобы промыть и перевязать ей ногу. Это были достойные поступки, свидетельствующие о его силе воли и характере, который он скрывал ото всех.